Ловушка для холостяка

Ксюша наоборот изображала из себя кокон, завернувшись в одеяло с головой. И все бы ничего, да вот ноги оставались за пределами одеяла, от чего мерзли. Взял второе одеяло, лежавшее тут же на кресле, укрыл ноги дочери и так же тихо вышыь Хотелось заглянуть в спальню и проверить еще одно беспокойное дитя, но рука так и замерла, не осмелившись открыть дверь спальни.

В памяти тут же появилась картинка, где Сашке дарят цветы. Снова стало не по себе и страшно, что вдруг Суворовой сегодня и нет вообще? Испугавшись такой перспективы, открыл дверь и выдохнул. Дома. Спала, еще и окно не закрыла, отчего в комнате было очень холодно.

Покачал головой, прошел к окну и закрыл форточку, потом взял второе одеяло и укрыл замерзшую девушку, аккуратно сел рядом. В полумраке рассматривая, такие, казалось бы, родные черты. Почему у меня такое чувство, что я что-то упускаю.

— М? Гастелло? — я встрепенулся, когда меня тихо позвали.

— Спи.

— Ты же сказал, и утром тебя не будет, — припомнила Сашка.

— Я смог сбежать.

— У любовницы так плохо? - хмыкнула Суворова, вновь закутываясь в одеяло, а даже спрашивать не хотел, как она догадалась. — Так тебе и надо.

— То любовница, а тут дом, - я тихо засмеялся и, повинуясь порыву, лег рядом, обнимая комок одеял, под которым пряталась Санька.

— Замерзнешь же, - меня тут же затащили к себе под одеяло и обняли. - Фу, ну и запах! - недовольно проворчала девушка, явно уловив духи Алены сладкий, приторный аромат, которым пропахла вся ее квартира, а теперь и я сам.

— Извини, — я закрыл глаза и прижал к себе Суворову, сразу захотелось спать.

— Спи. Не выспишься.

— Угу... Гастелло, — позвала меня Сашка.

— М? _ Мне даже лень было говорить.

Напряжение, что не отпускало с самого обеда, спало. Растворилось, оставив только умиротворение.

— Ты балбес, — выдало мое маленькое наказание, и тут же засопело еще крепче, прижимаясь ко мне.

— Не спорю, — ответил сам себе, проваливаясь в сон.

Спокойный и приятный сон.

* * *

Саша

Пробуждение в объятьях мужчины. Это было что-то новенькое, до этого как-то такой роскоши я была лишена - кому-то нос разбила при попытке меня обнять, кого- то с кровати скинула. А кому-то просто было неудобно.

А здесь даже не знаю, как и реагировать. Не скажу, что мне это не понравилось, но этим мужчиной был Гастелло. Мой, свой в доску, Гастелло. Тот самый кто купал меня в детстве, помогал выбирать первый бюстгальтер, объяснял на помидорах как целоваться! И проснуться вот так рядом с ним... Нет, я была к такому не готова, самое главное, он-то воспринял все как само собой разумеющееся, а вот я.

— Сволочь!

— Суворова, ты спектакль смотришь или что? - Светка толкнула меня в бок.

— Смотрю, смотрю, - отмахнулась от злой подруги.

А сама набирала сообщение Егору. Мужчины как-то внезапно стало в моей жизни очень много. Звонки, переписка, и это не говоря о том, что завтра только второе свидание, и он сбегать явно не намерен.

— А то я не вижу, — у меня отобрали телефон и взглянули на сообщение.

Вот что делать с этой без церемонной, еще и беременной? А ведь у нее численное преимущество! Да и не только численное.

— Хм, — задумчиво произнесла подруга, — а я думала, ты с Гастелло переписываешься.

И Светка вернула мне телефон. Узнав про нашу договоренность с Мишкой, она лишь снисходительно улыбнулась и пожелала несчастному удачи. Я могла, конечно, обидеться но смысл? Это она мне еще допрос с пристрастием не устроила по поводу Егора.

Больше меня не трогали, хотя раз пять до антракта грозились разбить телефон.

Когда, наконец, объявили перерыв, я поспешила сбежать от разъяренной подруги и набрать номер Егора.

— Так, у нас пять минут, пока меня не нашли и не уничтожили телефон, — весело проинформировала собеседника, и в ответ получила смешок.

— Вали все на меня. Это все я виноват и только я, надоедливый и приставучий. Но я просто не могу прожить без тебя и минуты, - почти серьезно заявил мужчина.

- Я бы украл тебя и сегодня вечером, но пришлось смириться, что беременных обижать нельзя.

— Эта беременная сама кого хочешь, обидит, - утешила своего ухажера. - Как я, наверное, с разворота в солнечное сплетение не сможет, но словами так ударит, что под плинтусом будет тепло и уютно.

Мысли невольно вернулись к Гастелло. Ощущение тепла и уюта от его объятий...

Я встряхнула головой, силясь отогнать ненужные мысли, и опять почувствовала угрызение совести перед Егором.

— Саш, и как тебе мое предложение? — я замерла, с ужасом понимая, что не знаю, о чем речь.

Вот блин, пока о Мишке думала, все прослушала!

— Интересно, — аккуратно проговорила я, в панике соображая, как узнать, о чем вообще идет речь.

— И ты не против? — в голосе мужчины так и слышалась надежда, которую даже язык не поворачивался разрушить.

— Нет, — по инерции ответила, и тут же пожалела.

Очень опрометчиво соглашаться вот так, не глядя не понятно на что. Да, я с Мишкой никогда не соглашусь, пока все не выясню! А тут!

— Слава богу, я боялся, что ты откажешься.