Ловушка для личного секретаря

В покоях, превышавших размером ее комнаты в особняке раза в два, действительно обнаружилась рядом со спальней гардеробная комната. Она имела две двери, и в нее можно было попасть как из спальни, так и из просторной ванной комнаты со стоящими посредине двумя круглыми серебряными чашами. В меньшей была горячая вода, щедро сдобренная душистыми мылами и настоями, в большей – прохладная, хрустально чистая, с легким ароматом ландышей.

Это выглядело очень заманчиво, однако Илли только с досадой фыркнула и прошла мимо. Ей сейчас было совершенно не до того. С каждой минутой уверенность в своей правоте как-то таяла, а сочувствие к оскорбленному в лучших чувствах принцу все росло. Девушка уже ругала себя всеми любимыми ругательствами за то, что так расслабилась и не нашла более хитрого способа убедить его в своей правоте. А с другой стороны, хитрить именно с ним почему-то не хотелось абсолютно.

Илли в последний раз тяжело вздохнула и решительно прошла в гардеробную. Мельком проверила содержимое шкафов и очень скоро нашла бледно-сиреневое муслиновое платьице простенького фасона с короткими летящими рукавчиками и пояском вместо модной шнуровки. Быстро переоделась, скрутила распущенные локоны и сколола на затылке и, торопливо пройдя через спальню, вышла в гостиную. Обвела ее быстрым внимательным взглядом и незаметно усмехнулась, обнаружив сюрприз.

Ее величество уже сидела в кресле и грызла бобы, задумчиво рассматривая видневшиеся за окном верхушки деревьев. Сеньорита прошла к ней, села в кресло, что стояло напротив, в ожидании вопроса уставилась на одетую в мягкое льняное платье с кокетливой вышивкой королеву.

– Как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, – честно призналась Илли, протягивая руку к вазочке с бобами. – Можно?

– Конечно. Если хочешь, тебе тоже будут ставить.

– Ничего пока не хочу… – сеньорита тяжело вздохнула и бросила в рот боб.

– Ты его любишь? – внезапно спросила королева, и Илли охнула вслух.

– Ну, ваше величество, у вас и вопросы! Откуда же мне знать?! Вот если бы мама тут была, она бы сразу сказала. А кстати… давайте магистра спросим, увидит он что-нибудь по моей ауре или нет?

– Почему мне кажется, что ты сейчас… немного хитришь?

– Думаю, это оттого, что ваши фрейлины хитрят и лгут? – участливо предположила сеньорита. – Или потому, что вы любите устраивать интриги… или сюрпризы, хоть мелкие, но неожиданные? Вот и ждете того же от меня.

– Илли, – изучающим взглядом уставилась на нее королева, – твоя речь звучит как обвинительная.

– Знаете, ваше величество… я ведь вас понимаю. И как мать, и как королеву. Вам нужно быть очень собранной и бдительной, чтобы в вашу замечательную, дружную и надежную семью не проникла та, что рассорит братьев, нашепчет одному из них злых сплетен и наветов, развалит труд всей вашей жизни… и ваших предков. Моя мама тоже все время мне повторяла… чтоб я не верила льстивым словам сеньоров, которые будут преследовать свои цели, чтоб была подозрительной и осторожной, чтоб не давала никаких обещаний, пока не узнаю хорошо человека и его намерения. Много еще от чего предостерегала меня моя мама… а потом приехали ваши чиновники, посадили в карету и повезли во дворец… и сеньора Павриния настрого запретила говорить «нет», если принц предложит руку. Сказала, что за такое непослушание нам не будут три дня давать ничего, кроме воды.

– Она наказана, – глухо сообщила ее величество.

– Возможно… но девушки, которые не отказались, остались. Но я не о них… а о себе. Мне повезло, Канд взял меня секретарем, потом признал другом… потом доверил финансы. И согласился ждать… нет, не свадьбы, а разрешения за мной ухаживать. Вы не хотите, чтоб он ошибся? Но я тоже не хочу ошибиться… потому что знаю, как это может быть больно и обидно. И знаю, чем может кончиться. Мои родители… не приемные, а родные, все время ссорились. Мне было почти девять лет, и я хорошо помню все, что они в запале кричали друг другу. Мать кричала, что он загубил ее молодость, превратил в кухарку, домработницу и няньку в одном флаконе, что она не видит никаких радостей жизни. Отец орал, что он устает за весь день на работе и хочет дома расслабиться, а там сплошной бедлам, сидит с телефоном в ухе нечесаная курица и смолит табак… а потом они начинали обвинять друг друга в чем угодно… даже не слушая ответов. В тот раз мать ушла от него… она делала это время от времени… увезла меня к бабушке и ругалась с ней, зачем та позволила ей выйти замуж за этого урода. Бабушка тоже ругалась, что ее никто не слушает, а потом предъявляют претензии. Потом приехал отец, злой, усталый, но привез торт… и сказал, что это он мирится в последний раз. Они немного поругались, а потом она собрала вещи, и мы поехали домой… но не доехали… дорога была мокрой, он не справился на повороте с управлением и влетел в бетонный столб рекламы.