Ловушка для Максимуса Клайда. Дилогия

Однако, интеграцию её знаний и умений со своими я решил отложить на потом. Сейчас я задумал скачать память заболевшего шеф-повара, а расплачусь я с ним, вылечив его.

С медицинским регистратором разговаривала Юлия Борисовна, я стоял в стороне и слушал их разговор краем уха, больше глазея по сторонам.

В палату нас не пустили, состояние у больного было тяжёлое.

- Ну, номер палаты хотя бы скажите, - попросила регистраторшу Юлия Борисовна.

- Вы кто ему будете? – спросила та.

- Сослуживцы, он поваром в нашем ресторане работает.

- А, так это повар из ресторана, так бы и сказали сразу. В 233-й палате повар ваш лежит, в коме он.

Потом она рассказала нам, как найти лечащего врача. Мы с Юлией Борисовной договорились, что к врачу она сходит без меня, а я подожду её в зале для свиданий с ходячими больными.

Юлия Борисовна ушла к врачу, а я, накинув на себя полог невидимости, пошёл искать палату, в которой лежал шеф-повар. Про него я знал только его имя – Купцов Семён Фомич и ничего более. Отыскав, наконец, искомую палату номер 233, я просканировал её, стоя за дверями. Внутри находились три человека. Поскольку они не двигались, я решил, что это больные и приоткрыл дверь в палату, затем быстро зашёл и закрыл её за собой, прикрыв себя дополнительно пологом тишины, чтобы не потревожить больных.

В палате были четыре кровати, три из которых были заняты. Ко всем были подключены какие-то провода, идущие к тихо и мерно жужжащим приборам. Присмотревшись, я обнаружил, что на всех трёх кроватях лежат мужчины примерно одного возраста – около пятидесяти лет. И чтобы понять, кто из них, кто, необходимо сканировать память. Пришлось опять, ради экономии времени, подключиться к их памяти и просмотреть их последние дни в режиме ускорения. После чего быстро обнаружил повара. Один из оставшихся двоих был предпринимателем, другой работником коммунального хозяйства. Их знания и умения меня не заинтересовали, и я занялся копированием памяти повара.

Копирование решил проводить всей памяти и на максимальной скорости. При этом режиме скачивается много ненужной информации, зато процесс идёт в десятки раз быстрее. Все было закончено через пять минут. За это время магический диагност, который я запустил сразу, как только зашёл в палату, завершил свою работу. Ещё несколько минут я затратил под ускорением на изготовление лечебных конструктов и, напитав их магической энергией, запустил в работу. Через полчаса все будут здоровы, а мне пора сматываться. Процесс копирования был завершён.

Оба полога – невидимости и тишины я сбросил с себя, спускаясь по лестнице у выхода на первый этаж. Юлии Борисовны пока не было, она появилась минут через пятнадцать и была очень грустной.

По дороге на автобусную остановку, Юлия рассказала мне, что узнала у доктора о состоянии повара. Доктор сообщил ей, что, скорее всего больной не выживет, ибо у него тяжёлая скоротечная форма пневмонии. Они приложат все усилия для спасения больного, но шансов мало, и надо быть к этому готовым.

До моего сознания не сразу дошёл смысл сказанного Юлией. Я же помнил диагноз, который был поставлен повару диагностом. Ни слова о пневмонии. У повара было состояние комы вследствие поражения электрическим током. Я остановился:

- Юлия Борисовна, можно я немного задержусь, я неожиданно в туалет захотел. Вы мне номер своего телефона продиктуйте, я вам потом перезвоню.

Я стал перетаптываться с ноги на ногу, изображая нетерпение. Выслушав номер телефона, я побежал обратно.

Это был его величество "Случай". Я, когда просматривал в палате память пациентов за последние несколько дней, причём в обратном порядке, то увидел картину большой кухни, где готовилось сразу несколько блюд и работало несколько человек в белых халатах и поварских колпаках. Сейчас же я вспомнил, что тогда перед моими глазами мелькнула другая картинка, как бы снятая с нижнего ракурса, когда человек лежит на полу и чей-то крик:

- Семена убило.

Это картинка мелькнула в моей голове, и я принял решение закончить просмотр и начать копирование памяти, так как был уверен, что нашёл, кого искал, то есть Семена Фомича.

Залетев в больницу, я бросился к регистратору и стал допытывать номер палаты, в которой лежит мой родной дядя Купцов, Семён Фомич. Мне только одним глазочком взглянуть. При этом, я слегка надавил на неё ментально и в качестве компенсации сунул ей в нагрудный кармашек 10 долларов. Регистратор, сначала заглянула в кармашек, потом спросила, когда больной поступил, и сказала, что он лежит в реанимации, на 3-м этаже, в палате номер 317. Потом посмотрела на меня сочувственно и добавила:

- Туда обычно безнадёжных кладут.

Я отошёл немного в сторону и помчался по коридору к лестнице. По лестнице я уже взлетел, укрытый от посторонних глаз пологом невидимости и тишины. Подбежал к палате 317. Дверь была приоткрыта. В палате была занята только одна кровать, около которой стояли двое в белых халатах и разговаривали: