Ловушка для невесты

– Понятно. Я знала, что вы много сражались, но о чём-то ином я и подумать не могла. Похоже, дипломатия добралась и до танцев.

– Всё верно. Однако Египет тоже был втянут в войну. Ваши родители сильно пострадали от Наполеоновской оккупации?

– Не знаю, – покачала она головой. – Я была слишком мала, и папа никогда не говорил об этом.

– Удивительно, что он остался. С женой и дочерью…

Аиша пожала плечами.

– Расскажите мне о своём отце. Он правда не танцевал?

– Я едва ли его знал. Он вручил мне пару флагов [25] в день, когда я вернулся из школы и…

– Флагов?

– Это значит, он купил мне офицерский чин в армии.

– Вручил в день, когда вы вернулись из школы? – Она с тревогой посмотрела на Рейфа.

Он пожал плечами:

– Ничего удивительного: младшие сыновья обычно идут или на церковную службу, или на дипломатическую, или в армию.

– И вы выбрали армию?

Он задумался. По правде говоря, его мнения никто и не спрашивал. Он был в самом деле потрясён, узнав, что должен покинуть дом, едва приехав.

Но случилось так, что в армии Рейф испытал больше счастья, чем за всё время жизни в Эксбридже. Он полюбил военную службу. К своему удивлению, Рейф понял, что ему нравится иметь чёткую и ясную цель, играть значимую роль, и он проявил себя очень хорошим бойцом, умелым организатором и искусным предводителем. Армия стала его домом.

А когда и четверо его ближайших друзей вслед за ним отправились на службу, школьная дружба окрепла – и они стали своего рода семьёй, семьёй на всю оставшуюся жизнь.

– Да, армия меня устраивала, – сказал он ей. – Сейчас, если я не ошибаюсь, звучит очередной вальс. Полагаю, у нас есть время хотя бы на один танец, прежде чем вы отправитесь переодеваться.

– Нет, – ответила Аиша с тревогой в голосе. – Думаю, мы достаточно потанцевали.

* * *

Как странно думать о миссис Уиттакер в этом месте, в этот час, размышляла ночью Аиша. Она лежала без сна на своей половине кровати, ожидая услышать глубокое, ровное дыхание Рейфа, свидетельствующее о том, что он заснул. А после и она сможет погрузиться в сон.

Это не значит, что она ему не доверяла, нет, он был человек слова, и, как обещал, не предпринял ни единой попытки соблазнить её.

В постели, имеется в виду.

Но случился ещё маленький поцелуй. И танец.

Вальс оказался своего рода обладанием: он позволял Рейфу вести её, куда тому угодно, властвовать над ней наряду с музыкой. Был неким предвкушением…

Аиша закрыла глаза, оживляя в памяти тот вальс. Стоило ей освоить шаги, как она вся отдалась движению, и ох, этому ощущению кружения в его объятиях, этому головокружительному удовольствию, отдалась музыке, его сильным рукам, его могучему телу…

Танец заставил её задуматься о настоящем обладании, происходящем между мужчиной и женщиной в постели…

Её охватило недоверие, но не к Рейфу. Это её, Аишу, чересчур влекло к мужчине, неудержимо.

Воспоминание о миссис Уиттакер пришлось как нельзя кстати.

Аише требовалось напоминание. Её соблазняли не просто поцелуй и танец. А общая картина их с Рейфом брака. Перспектива прожить с ним весь остаток жизни. Спать в одной постели, иметь возможность прикасаться к нему, как ей желалось, и принимать его ласки… Целовать его туда, куда ей хотелось, так долго и крепко, как мечталось… Иметь возможность открыть ему своё сердце и заставить открыться его сердце, делясь надеждами, мечтами и тревогами. И, если Бог благословит, родить детей. Обустроить вместе дом, создать семью. Её собственную семью.

Вот настоящее искушение.

Аишу словно окатило ушатом холодной воды, когда она вспомнила о миссис Уиттакер.

Его обещание, его предложение о замужестве, предназначалось Алисии Клив.

Миссис Уиттакер преподала Аише урок – урок жизни, когда той было девять лет. И к музыке он не имел никакого отношения.

Аиша год как брала уроки у миссис Уиттакер. Папа приводил её на уроки каждую неделю и забирал по окончании занятий. Аиша любила эти занятия и те прогулки с отцом. Они были, можно сказать, единственным временем, когда отец принадлежал только ей.

После занятий миссис Уиттакер неизменно приглашала их на чай. У неё всегда находилось что-то вкусненькое: крошечные глазированные пирожные, миндальное печенье, макаруны [26], и настоящий английский чай.

Миссис Уиттакер называла её Алиса, дорогая Алиса или милая Алиса – и никогда Аиша. Папа говорил ей не обращать на это внимание и откликаться в любом случае, как бы ни назвала её миссис Уиттакер.

Каждый месяц миссис Уиттакер устраивала музыкальный вечер, как она это называла, только происходил он днём. Аише ещё ни разу не довелось его посетить, хотя она всё о нём знала. Приглашались лучшие подопечные миссис Уиттакер и их родители, и они, ученики, устраивали маленький концерт. Самой волнующей частью были дуэты.

Каждый месяц двое специально отобранных учеников разучивали свои партии дуэта. И только на концерте они слышали, как звучит окончательный кусочек, когда садились за инструмент с другим учеником и каждый играл свою часть.