«Благодарность и чувство долга», — подумал Рейф. Что за чушь! Но он никогда не говорил ей о своих чувствах. Он виноват не меньше остальных в том, что она сбежала.
Рейф чертыхнулся. Она, должно быть, всё слышала.
Рейф чувствовал в груди пустоту, как это бывало перед боем. Он не мог потерять Аишу, только не теперь. Он смял письмо в кулаке.
— Она сбежала, — произнёс он. — Я иду за ней.
— Если она не желает здесь находиться… — начала леди Клив.
— Ни слова больше, мадам, — резко перебил Рейф. — Или я за себя не ручаюсь.
Потрясенная леди Клив отступила на два шага.
— Я лишь хотела сказать, что она решила…
Рейф взглядом заставил её замолчать.
— Вы! — он ткнул пальцем в дворецкого. — Она, должно быть, ушла через заднюю дверь, покажите, как она могла бы выйти. И я хочу, чтобы все слуги в доме отправились её искать — немедленно! Вам ясно?
Дворецкий что-то промямлил, но Рейф не слушал. Он устремился к чёрному ходу, таща его за собой.
Дурочка. Куда же она, чёрт возьми, отправилась? Во всей Англии она не знала никого, кроме него. И всё же пешком она не могла далеко уйти. Поиски не займут много времени. А когда он её найдёт…
Он побежал по узкой тропке, ведущей от чёрного хода мимо леса в деревню Пентон-Мьюси, осматривая тропу впереди и окрестности.
Но не обнаружил ни каких признаков фигурки в тёмно-розовом плаще.
Рейф вышел на дорогу и заметил удаляющийся фургон. Он прищурился. Мелькнуло что-то красное. Может, кто-то сидит на задке фургона? Кто-то в тёмно-розовом плаще? Он не был уверен.
Проклятье. Рейф повернулся и побежал назад в Кливден. На пути ему попались несколько слуг.
— Продолжайте искать, — приказал он. — Идите по этой тропе до конца.
— Никаких следов? — взволнованно встретила его леди Клив, когда он возвратился в дом.
— Думаю, её могли подвезти на телеге, — ответил Рейф. — Я еду за ней. — Он дёрнул сонетку и велел прибежавшему лакею: — Скажи конюху, чтобы немедленно оседлал и привёл мне самую быструю лошадь.
Рейф проехал по тропе и помчался по дороге в том направлении, куда уехал фургон, но когда догнал, то увидел, что красное пятно — потрёпанный коврик, под которым лежал комод.
Рейф с проклятьями повернул коня и поспешил обратно.
Там, где тропа выходила на дорогу, он повернул и поехал в сторону Пентон-Мьюси. В деревушке было всего несколько домов и магазинов, которые люди леди Клив уже проверили. Никаких следов юной леди в розовом плаще и кошкой в корзинке, говорили они. Никто не видел поблизости юных леди, сэр.
Тропа уводила за деревню. Рейф поехал по ней. Начал накрапывать дождь, но Рейф не обратил на это внимания. Иногда от основной тропы отделялись тропки вправо или влево, и у каждой развилки Рейф выкрикивал имя Аиши и ждал ответа, гадая, по какой тропинке она ушла. Девушка привыкла к городу, так как прожила большую часть жизни в Каире, и сельская местность — поля и живые изгороди, густые леса и крутые холмы — была ей непривычна. «Она пойдёт самой проторённой тропинкой», — решил Рейф.
Но, тщетно обследовав дюжину путей к каждой деревне, селу или постоялому двору в радиусе пяти миль, Рейф забеспокоился. Он проверил ещё несколько дорог покрупнее. Она не уехала на той первой телеге, но, может, её предложили подвезти или она остановила проезжающий экипаж.
У Аиши были деньги — он знал, что немного, но этого было достаточно, чтобы добраться до Андовера или даже Винчестера.
Если на кучера можно положиться.