Ловушка для невесты

Бакстер смотрел на неё с приятным удивлением. Затем он приказал, чтобы пока он расспрашивает Али, подали кофе.

Он забрал Али в свой кабинет, и там они начали разговор. От комнаты, в которой оставались все остальные, кабинет был отделён тяжёлой тканой занавесью, лишь частично задёрнутой, так что голоса, хоть и тихие, звучали различимо.

Подали кофе, а вместе с ним тарелку маленьких кексов. Слуга наполнил чашки, раздал всем присутствующим и после этого ушёл.

Рейф внимательно изучил кофе и решил не рисковать. Краем глаза он заметил, как Лейла сделала маленький глоток и затем, с гримасой поставив чашку, бросила быстрый взгляд на Рейфа.

— Здесь готовят худший кофе, который я когда-либо пробовал, — тихо сказал он.

Женщина наклонилась вперёд и внимательно вгляделась в кексы.

— Кексы несвежие. На этом плесень, видите? — она взглянула в сторону кабинета, где доверительно беседовали Бакстер и Али. — Вы говорите кофе здесь всегда плохой?

Рейф кивнул.

Лейла поколебалась, и перевела взгляд с кабинета, в котором продолжался разговор, на дверной проем, куда ушёл слуга.

— Они позорят своего хозяина, — тихим голосом сказала она, а затем поднялась и выскользнула из комнаты.

Сидящая рядом с Рейфом Аиша не интересовалась кофе. Вытянув шею, чтобы лучше слышать, она, как ястреб, следила за расспросами Али. Слуги вернулись и забрали едва тронутые кофе и несвежие кексы.

Аиша не отводила глаз с занавеса, за которым находился Али, что-то бурча себе под нос и сжимая кулаки.

— В чём дело? — спросил Рейф.

— Я собираюсь придушить этого мальчишку!

Через просвет Рейф взглянул на Бакстера, который вовсе не выглядел недовольным Али. Скорее, он казался позабавленным.

— Почему?

Аиша закатила глаза.

— Бакстер спросил его: «Если торговец продаёт апельсины по пять пара[В данном случае, полагаю, речь идёт о турецкой пара (тур. para, от перс. пара — кусок) — мелкой серебряной монете, равной 1/40 пиастра. Кстати, турецкий пиастр, иначе называемый куруш (тур. kuruş) или ранее гуруш (guruş) через множественные заимствования образованное от латинского grossus, этимологически родственно русскому грош.] за дюжину, сколько фруктов ты смог бы купить за полпиастра?» И что эта маленькая обезьяна ответила? Он сказал, — Аиша передразнила Али: — «Пять пара это слишком дорого, я бы пошёл к Ахмеду Четырёхпалому, который торгует позади мечети, и он бы продал мне их по четыре пара за дюжину, или даже дешевле!» — Она сжала кулаки. — У него была такая великолепная возможность, а он её упустил!

Рейф накрыл ладонью её кулак.

— Нет, не упустил. Посмотрите на лицо Бакстера. Он выглядит скорее приятно удивлённым, чем наоборот. Что он говорит?

Аиша перевела:

— Кто такой Ахмед Четырёхпалый, и почему он продал бы апельсины дешевле? И Али отвечает: «Он живёт около мечети с синим минаретом, и у него есть два брата и четыре двоюродных брата, которые работают в доках Александрии и всегда могут достать товары подешевле. И Ахмед всегда может предложить лучшую цену».

Бакстер засмеялся.

— Перестаньте волноваться, — прошептал Рейф. — Рискну предположить, что мальчик всё делает правильно. Такая личность, как Ахмед Четырёхпалый действительно существует?

— О, да. Он может достать для вас всё, что захотите. И товары у него всегда самые дешёвые, но далеко не всегда самые лучшие. То, что куплено у Ахмеда Четырёхпалого следует тщательно осматривать, — рассеянно ответила девушка.

Бакстер продолжал задавать Али запутанные вопросы, и тот, не колеблясь, отвечал, часто добавляя к ответам собственное мнение.

Аиша смотрела и слушала, не замечая близкого соседства Рейфа, забыв, что её рука покоится в его руке. И тот не шевелился, чтобы не привлечь её внимания к этому. Соединение их рук воспринималось так естественно.

Спустя примерно пятнадцать минут озадаченная Аиша повернулась к Рейфу:

— Что это они делают? Нарды? Почему? Али здесь, чтобы работать.

— Оценить человека можно по тому, как он играет. Али хоть что-нибудь в этом смыслит? — Рейф откинулся на подушки, а Бакстер и маленький мальчик начали партию в нарды.

— Да, но в шахматы он играет лучше. Мне бы хотелось, чтобы Бакстер попросил его сыграть, — она качнула головой в сторону шахмат, расставленных на низком столике. — У меня он всегда выигрывает. Знаете, он действительно способный.

— Думаю, это отец учил вас играть в шахматы, — тихо сказал Рейф.

Аиша кивнула.

— Я никогда особенно хорошо не играла. Не умею просчитывать заранее… — она замолчала и посмотрела на Рейфа, посмотрела вниз на их соединенные руки и резко отдернула свою, как если бы он захватил её без разрешения.

На низкой оттоманке они сидели очень близко друг от друга. Аиша взглянула на Рейфа снизу вверх и отодвинулась, увеличивая расстояние между ними.

— Вы не думаете, что пора перестать притворяться?

— Притворяться? — её взгляд стал настороженным.

— Что вы не дочь сэра Генри Клива.

Глядя вниз, Аиша кусала губы. Господи, как она хороша! Ему хотелось поцеловать её, и он сделает это, поклялся Рейф, но не здесь, не в этой комнате, где их может увидеть Бакстер, или мальчик, или вообще кто угодно.