Ловушка для орла

Тот кивнул, но продолжал молчать. Неприятный был у него взгляд, даже жутковатый. Однако Дэвид широко улыбнулся ему:

– Как поживает моя жена, Клем? Здорова ли?

И тут Клем улыбнулся:

– Госпожа идет на поправку. Божьей милостью.

Дэвид не совсем понял, что он имел в виду, учитывая, что Грейс калека. Но в этот миг его отвлек какой-то шум за его спиной, и, оглянувшись, он увидел возвращающуюся верхом Мойру.

Первое, что почувствовал Дэвид, было огромное облегчение. Потом – раздражение.

– Я ведь приказал тебе уехать!

Мойра, не ответив, соскочила с коня и бросилась к нему на грудь.

– Я ждала в стороне, – говорила она, задыхаясь. – Я так боялась, так молилась… Но ты жив, жив!

Дэвид все же обнял ее, поцеловал в стриженые волосы на темени – с Мойры от скачки сполз капюшон. Она подняла к нему бледное лицо, но тут ее взгляд скользнул через плечо Дэвида, и она вскрикнула:

– Кто это, Дэйв?

Он обернулся и увидел, что Клем стоит почти вплотную к ним. Лицо его было искажено.

– Женщина? – произнес сквозь сжатые зубы Клем. – Это не монах?

– Как видишь, парень. Перед тобой леди Мойра Герон, которую я обязался доставить в замок Форд.

Он сам не понял, зачем сказал это. То ли вспомнил, что Клем слепо предан его жене, и хотел все объяснить, то ли ему не понравилось выражение лица Клема. Казалось, еще миг – и этот угрюмый силач кинется на него. В воздухе явственно ощущалось напряжение от наполнявшей его ярости. Какое-то время они с Дэвидом смотрели друг на друга, потом Клем глубоко вздохнул, так глубоко, словно выпускал бурливший в нем гнев.

– Меня скоро приедут сменить, – все же удосужился произнести он, прежде чем отвернулся и начал подниматься обратно на утес, где нес свою вахту.

Дэвид помог Мойре снова сесть на коня и сам взобрался в седло. Они двинулись шагом. После недавно пережитого волнения Дэвид чувствовал странную подавленность. И еще его насторожила реакция слуги Грейс на появление Мойры. Хотелось верить, что у парня хватит ума не сообщать своей госпоже, как кинулась к Дэвиду переодетая монахом женщина. Ради блага самой же Грейс.

– Мне не понравился этот человек, – через какое-то время произнесла Мойра.

– И все же я обязан ему своим спасением, – ответил Дэвид.

– А у тебя все люди… такие же злобные? – опять спросила Мойра.

Он лишь сказал, что она вскоре сама все увидит.

И она увидела. Не прошло и получаса – туман еще не успел рассеяться и первые лучи солнца только-только осветили цветущий на склонах вереск, – как во время небольшой остановки у водопада они заметили показавшихся в конце долины вооруженных всадников.

Мойра, не успевшая окончательно успокоиться после нападения риверов, снова разволновалась, но Дэвид радостно засмеялся:

– Клянусь всеми святыми, сам старый Оливер Симмел возглавляет объезд владений в это солнечное утро! Эге-гей! – окликнул он их.

Да, то и впрямь были его люди, и во главе их небольшого отряда ехал седовласый воин с выглядывавшим из кожаной краги на рукаве стальным крюком.

– Прах меня подери! – воскликнул он, подъезжая. – Наш хозяин вернулся!

– Никакого праха, сэр Оливер! Да будешь ты здрав и в силе милостями Пречистой Девы, дабы я и в дальнейшем мог спокойно оставлять свои земли, зная, что моя вотчина под присмотром столь верного друга!

Через несколько минут он уже обнимал спешившегося Оливера, хлопал по плечам своих парней – крепыша Эрика, щербатого Дикона, длинного верзилу Тони Пустое Брюхо, остальных воинов. Он так истосковался по ним, так рад был встретить их тут в это ясное утро!

Немного позже он поведал о том, что случилось у прохода возле болот, сообщив, что обязан Клему Молчуну жизнью.

– Ну, Клем всегда неплохо справляется, – кивнул Оливер. – На него можно положиться, несмотря на то что он не совсем приятная компания. Эй, Дикон и вы двое, отправляйтесь сменить этого парня на утесе, а я с остальными поеду проводить хозяина домой.

И только тут Дэвид сообщил, что приехал не один, и указал на стоявшую в стороне у водопада спутницу.

Мойра все это время держалась отстраненно, ощущая на себе любопытные взгляды, но не приближалась. И это она, обычно наслаждавшаяся вниманием к себе, как теплом солнца. Однако на сей раз молодая женщина стушевалась, надвинула поглубже капюшон и переминалась с ноги на ногу, не зная, как себя вести. Дэвид держался с этими людьми запросто, хотя и чувствовалось, что он тут господин и они к нему почтительны, а вот ее тут видели впервые и не знали, как отнестись. И хотя Дэвид представил Мойру как родственницу Геронов, сама она, коротко стриженная, измученная дорогой и потрясениями, усталая и грязная, да еще в одеянии монаха, не совсем уютно чувствовала себя под пристальными взглядами мужчин.

Первым ей улыбнулся однорукий седовласый воин.