Ловушка для папы

Невысокая девушка лет двадцати пяти в коротких, до колен, коричневых штанишках и лёгкой рубашке без рукавов стрелой взлетела по бамбуковой лестнице на деревянную площадку в паре метров над песком, ловко примотала провод к клемме аккумулятора и прислушалась. В стеклянной ёмкости под столом что-то зашипело, сначала тихо и несмело, но потом всё увереннее. Через несколько секунд в гидрозатворе на столе появился первый пузырь. Минута, и газ пошёл непрерывным потоком.

Девушка поправила горелку и тронула пальцем лежащий в чаше кусок мела. Всё было давно проверено и настроено, но как же не удостовериться лишний раз? Наконец, убедившись, что всё идёт как надо, девушка чиркнула колёсиком зажигалки и поднесла жёлтое пламя к соплу. Раздался хлопок, над металлической трубкой взвился голубой огонёк, направленный прямо на кусок мела. Через некоторое время мел раскраснелся, затем раскалился, становясь всё светлее, светлее, и вдруг ударил по глазам ярким белым светом. Даша улыбнулась и ловко спрыгнула на песок.

Глава 2 Гостей нужно встречать правильно

Форштевень лениво делил надвое пологие океанские волны, «Санта-Мария» с характерным скрипом рангоутов двигалась почти точно на запад, а человек, облокотившийся локтем на фальшборт, делал вид, что рассматривает горизонт. На самом деле он просто никого не хотел видеть. Ему было стыдно. Настолько, что обычно бледное, покрытое веснушками лицо могло соперничать цветом с рыжими, обильно посыпанными сединой волосами и такой же бородой. Это надо же, выпросил у королевы титул. Адмирал моря-океана. Клоун, а не дворянин. Адмирал должен иметь флот, а он? С огромным трудом собрал эти три корабля, и то, если бы не братья Пинсоны, ничего бы не получилось. А может, оно и к лучшему было бы. Вон, теперь эти кредиторы готовы сами его до косточек обглодать. Больше месяца не видеть земли, это же кто угодно озвереет, а не только его беспутная, набранная с бору по сосенке, команда. Ведь до сего утра они готовы были даже на бунт. Собирались повернуть обратно, невзирая на протухшую воду и зачервивевшую солонину. Как вовремя подвернулся им этот пальмовый лист! Воистину, если бы его не было, стоило бы его придумать. А тут… Вмиг пропали бунтарские настроения, а когда он пообещал десять тысяч золотых тому, кто первым увидит землю, команда воспылала энтузиазмом. Эх, пообещать-то пообещал, да вот только где их взять. У самого адмирала ничего кроме долгов да липового дворянства, так что остаётся лишь уповать на обещанные Марко Поло золотые горы.

Внезапно, адмирал понял, что уже пару минут рассматривает неестественный белый свет, бьющий почти точно оттуда, куда только что село солнце. Такого огня он не видел никогда, будто кто-то остановил молнию и сделал из неё светильник.

– Рулевой! Держи на свет! – крикнул он по-испански.

И тотчас, будто ожидая только его, ответил многоголосый рёв на Санта-Марии, через мгновенье к ликующим подключилась команда Пинты, а вскоре издалека донёсся радостный крик матросов с Ниньи. Видимо, свет разглядели все, и каждый теперь уже считал, куда он потратит полученные от адмирала десять тысяч.

Вскоре в полутьме глубокого вечера закрыли горизонт чёрные силуэты невысоких гор, волны стали круче и обзавелись на макушках затейливыми пенными причёсками. Лот показал двадцать саженей, и адмирал отдал приказ бросить якоря.

– Но… Ведь там земля, дон Кристо?! – рулевой смотрел огромными просящими глазами.

– Именно поэтому, – непоколебимо ответил адмирал. – Лоции у нас нет, вокруг темень. Ты хочешь посадить все корабли на прибрежные скалы? Или уверен, что перед берегом нет рифа? Утром подойдём.

Огонь на берегу давно потух, будто знал, что выполнил свою задачу, показал верную дорогу. Теперь тёмно-синее небо закрывал лишь силуэт берега. Адмирал тщетно старался разглядеть хоть какие-то подробности в наступившей ночи.

Внезапно впереди по правому борту раздался непонятный гул и быстрые громкие хлопки, будто целый цыганский табор раскрутил над головами свои длинные шумные бичи. Вновь мелькнул тот же мертвенно-белый свет, походя мазнул по просоленным деревянным бортам, ударил по глазам…

От берега явно отвалило небольшое судно. Шлюпка или ял. Шла быстро, узлов десять, не иначе четыре пары гребцов. Но вот почему движение сопровождалось таким гулом, непонятно. Наконец, всё стихло, прямо перед носом корабля загорелся яркий, как сотня свечей, светильник, и адмирал разглядел, что никакая это не шлюпка. Совершенно непонятный плот, сделанный, кажется, из железа. Неясно, почему он не тонет… Чуть выше человеческого роста над плотом горит ослепительная белая точка, и в этом свете отчётливо видны всего двое человек, уверенно стоящих на своей железной палубе. Один из них приложил к губам рупор и над морской гладью зазвучала несколько неестественная английская речь:

– Я вижу перед собой графа Питера Мак Дугласа, более известного в Кастилии как Крестоносный Голубь? – бесцеремонно спросил незнакомец.