– Это уже Господних Братьев забота, – отмахнулся Моторин. – Давай, сын, хватай свою новую невесту, поехали домой. И расскажи, как ты тут жил-то всё это время?
Молодой человек подхватил девушку под руку и потащил за собой.
– Как жил? – весело спросил он на ходу. – Нормально. К моменту моего переброса, на Пиренеи прибыло великое посольство от Ивана третьего. А тут несчастье – мальчик у них заболел, да так, что его и назад везти нельзя. Ну, они оставили с ним солдата-инвалида под надзор католической миссии в Мадриде, а сами ноги в руки и домой, докладывать царю-батюшке, что в Европе люди как мухи мрут. Он, кстати, из-за этого всем ганзейским купцам велел из Новгорода убираться.
Молодой человек хмыкнул, посмотрел на недоуменно взирающую на него невесту, и продолжил:
– Так что мальчик умер, деньги у солдата тоже как-то внезапно кончились. А без подопечного ему мадридская миссия содержание не выплачивает. Ну а тут я. Такой же пацан зелёный, только с золотом. Вот он меня, как Свиньина, и принял. И по учёбе гонял. Грамота, фехтование, закон божий. Всё, что сам умел. Ну и себя не забывал тем временем. Обженился на чужбине.
Василий посмотрел на Дубова и продолжил:
– Сын его, кстати, у вас служит. Хесус Совенко. Может, слышали?
– Так точно, – довольно подтвердил Дубов. – В данный момент Совенко обеспечивает авиаразведку нашей операции. Из-за речки ваш, товарищ Моторин, подопечный прибыл сержантом, а как начальное образование получит, можно будет и об офицерском звании думать. Мальчик в небо влюблён. Мы, кстати, если поторопимся, его на базе застанем.
– Да, давайте все уже поторопимся, – потянул сына за локоть Павел Степанович и тут же повернулся к Марии. – А вам, девушка, я так скажу. – Он перешёл на корявый, но понятный кастильский. – Пока русский язык не выучите, я вас и слушать не буду. Просить руки, или что вы там собирались делать, в нашей семье можно только по-русски.
Девушка задумчиво кивнула.
– Ну всё, ноги в руки, – дернул сына за локоть Моторин старший. – Пошли. Хочу показать тебе вживую, как мы тут обустроились.