Ловушка для повесы

— У меня фаэтон. — Он показал на окно, за которым был виден стоявший перед домом открытый экипаж. — Полагаю, что подобный вид транспорта вполне пристоен для ухаживания. Так, может быть, проедемся, мисс Уорд?

Она поняла, что выбора у нее нет. И у нее уже не осталось времени побаловать свою гордость, прежде чем распроститься с ней навсегда. Придется сложить ее к ногам Коннора и лишь надеяться, что от нее останется какая-то малость, когда он доведет дело до конца.

— Только короткая поездка, — смилостивилась она и направилась в прихожую за шляпкой. — Я хочу быть дома к возвращению Джорджа.

Ей нужно было иметь хоть какой-то пристойный предлог на случай, если понадобится спешно прервать прогулку.

Однако за спиной прозвучал жизнерадостный голосок Изабеллы:

— Я пригляжу за Джорджем. Так что тебе спешить некуда.

Аделаида буквально нахлобучила шляпку на голову и еле выдавила сквозь стиснутые от досады зубы:

— Благодарю тебя, Изабелла.

— Не стоит благодарности. Наслаждайтесь прогулкой.

Не найдя слов в ответ, Аделаида гордо прошествовала мимо ухмылявшегося Коннора и вышла из дома на яркий полуденный свет. Коннор последовал за ней и закрыл за ними входную дверь. Бережно положив ей руку на спину, он направил ее в сторону экипажа.

Аделаида остро ощутила тепло его руки сквозь платье, но постаралась сосредоточить внимание на фаэтоне. Изабелла оказалась права: он был новехонький, без малейшей деревянной пролысинки, без ничтожнейшей царапинки на черной и золотой его краске.

— Это ваш? — поинтересовалась она.

Он кивнул и помог ей усесться в него.

— Я заказал его сразу по возвращении из Шотландии. Как он вам?

— Я думаю, вы лжете, — сказала она. — Ваша собственность была конфискована судом.

Коннор взобрался на сиденье рядом с ней.

— Значит, вы расспрашивали обо мне?

— До меня дошел слух.

— В этом есть кое-какая правда, — подтвердил он. — Будучи моим старшим братом, сэр Роберт получил право надзора за моим состоянием на время моего тюремного заключения.

Ей это показалось в высшей степени несправедливым, так как именно сэр Роберт являлся обвинителем брата, но сейчас ей не хотелось выражать Коннору симпатию.

— Тогда как вам удалось купить фаэтон?

— Он был заказан до моего ареста. — Легким движением поводьев он пустил лошадей в путь. — В любом случае сэр Роберт заполучил не основную часть моего состояния, а всего лишь малую его долю.

— У вас имелись скрытые фонды? — догадалась она.

— Имелись, — слегка улыбнулся он. — Сэр Роберт догадывался об этом, но доказать так и не смог.

— И после освобождения вам вернули все?

— Материальную собственность мне вернули в целости и сохранности: ему не позволили ее распродать. А что касается остального... Я получил то, что осталось: все четырнадцать фунтов.

Аделаида поморщилась. Ей было слишком хорошо знакомо раздражение, когда наблюдаешь, как кто-то другой пускает на ветер семейное состояние, и не имеешь возможности этому помешать.

— У вас было много денег?

— Все зависит от того, как вы определяете, что такое «много». Было достаточно. — Коннор умело объехал выбоину на дороге. — Вы навестили вашего брата.

Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать перемену темы разговора.

— Вы что, шпионили за мной?

Он ловко уклонился от ответа на обвинение.

— По вашей готовности... более или менее охотно... присоединиться ко мне в этой прогулке я понял, что вы больше не считаете меня лжецом.

— О, я...

— Позвольте мне перефразировать. Как я понял, ваш брат признался в том, какую роль сыграл сэр Роберт в его заключении.

Это прозвучало так самодовольно, что Аделаида фыркнула носом и ответила ему самым своим пренебрежительным тоном:

— Сэр Роберт признал это.

Коннор резко остановил коней и круто повернулся к ней, чтобы буквально пригвоздить ее к месту ледяным взглядом. Ее тон его явно не укротил.

— Вы открыто предъявили обвинение сэру Роберту?!

Голос Коннора был не менее холоден при всей его мягкости, и гнев его клокотал близко к поверхности. Внезапная напряженность его тела указывала на тщательно сдерживаемую ярость. Аделаида подозревала, что когда его выдержка лопнет, это будет ужасное зрелище. Но, как ни странно, она не испугалась. И не встревожилась, как это случилось при виде ярости сэра Роберта. Конечно, оказаться под этим грозным взглядом было мало приятным, но угрозы для себя она не почувствовала.

Нет, рядом с ним она не чувствовала дискомфорта, как в присутствии сэра Роберта. Нет, с Коннором она ощущала совсем иную неловкость.

— Разумеется, я сделала это, — ответила она, надеясь, что выглядит уверенной в себе и спокойной. — Неужели вы ожидали, что я приговорю человека, не дав ему возможности защититься?

— Я ожидал, что у вас хватит здравого смысла держаться подальше от этого паршивца. — Коннор прищурился. — Вы больше не станете с ним встречаться.

Он попытался отвлечь ее от этого оскорбительного и нелепого приказа тем, что обратил свое внимание на дорогу, как бы полностью игнорируя ее. Словно эта тема была закрыта. Словно ее чувства никакого значения не имели.

Он поднял вожжи.

Аделаида потянулась и выхватила правую вожжу из его пальцев.