Ловушка для повесы

Аделаида не совсем поверила истории Коннора о том, что он ее хотел. Она вообще не склонна была верить никаким его россказням. Однако он явно не врал насчет того, что заинтересовался ею, будучи в заключении, и что его этим дразнили. Это было слишком легко проверить... или опровергнуть.

Стоило задать всего несколько вопросов в тюрьме. А сэру Роберту и ходить в тюрьму не требовалось: купленные им тюремщики наверняка сами доставили ему эти сведения. И на это им не понадобились никакие месяцы.

Судя по всему, у сэра Роберта ушел месяц или два на то, чтобы использовать интерес Коннора к своей выгоде, но ведь он был идиот. Мерзкий лживый трусливый идиот.

Все они были такими. Аделаида злилась на всех них. На сэра Роберта из-за его лжи. На собственного брата из-за его лжи. На Коннора из-за его лжи... И его правды.

Да, да. На это она злилась тоже. Это было неразумно, несправедливо и попросту неправильно, однако в тот момент ей было все равно. Она с радостью пристрелила бы вестника. Она готова была на все, лишь бы как-то смягчить эту унизительную мучительную правду... Она стала предметом не одного, а двух фальшивых ухаживаний.

Господи Боже! У нее что, нет ни капли соображения?! Неужели в ее окружении нет ни одного мужчины, о ком бы она судила верно?

— Идиот, — прошептала она, не слишком сознавая в эту минуту, кому адресует ругательство.

Впрочем, это не имело никакого значения. Оно подходило к ним ко всем!

Аделаида потерла лицо ладонями, пытаясь успокоиться и прояснить мысли. «По шажку, по шажку! — напомнила она себе. — Делать один выбор в минуту».

Только у нее не осталось никакого выбора. Все ее шаги были уже предопределены.

«Пусть так и будет», — мрачно подумала Аделаида, направляя шаги к дому. Больше никаких отсрочек. Никаких извинений. Она сегодня же отправит письмо сэру Роберту. Прямо сейчас. А когда Коннор вернется из Эдинбурга, она даст ему именно тот ответ, которого он хочет.

Она выйдет за него замуж и превратит его жизнь в сущий ад.

Отворив входную дверь, Аделаида заглянула в гостиную и увидела там Изабеллу, спавшую на старом бабушкином диване. Ее рука была подложена под голову и почти скрывалась под пышной гривой белокурых кудрей. На лице было написано невинное удовлетворение. Она являла собой картину покоя и гармонии, и это ужасно раздосадовало Аделаиду. Никто из взрослых членов семейства Уорд не имел права наслаждаться подобным мирным покоем.

— Мы разбогатеем! — прокричала Аделаида и хлопнула дверью.

Изабелла так резко вскочила, проснувшись, что чуть не свалилась с дивана.

— Что? Что такое? — повторяла она спросонья.

Слегка умиротворенная таким быстрым откликом, Аделаида рывком развязала ленты своей шляпки.

— Пятнадцать тысяч фунтов в год. Таким будет мое содержание.

— Пятнадцать тысяч... Что ты говоришь?..

— А жить мы будем в Эшбери-Холле.

— Эшбери-Холле?

— Ты что, попугай?

Остатки сна исчезли с лица Изабеллы. Она встала на ноги, не сводя настороженных глаз с сестры.

— У тебя какое-то странное настроение.

Настроение у Аделаиды было ужасным.

— Ну, ведь не каждый день леди приходится пренебрегать ухаживаниями труса ради огромного состояния негодяя.

«Притворными ухаживаниями», — мысленно поправила она себя.

— Понимаю, — отозвалась Изабелла, поощряя ее улыбкой. — Значит, ты выбрала мистера Брайса. Не так ли? Должна сказать, я рада тому, что ты решила отвергнуть дракона...

— Я не хотела ничего решать! — Аделаида швырнула шляпу на столик в прихожей. — Скажи, Изабелла, почему решения всегда обязана принимать я? Почему все жертвы тоже должна приносить я? — Она не хотела то и дело выбирать. Она не хотела все время оправдывать ожидания. — Я не принцесса этого королевства. Я здесь мальчик для битья. Это нелепое жалкое занятие...

— Нет! Нет! Нет!

Сердитый вопль Джорджа прервал речь Аделаиды на полуслове. Она с ужасом посмотрела на площадку лестницы второго этажа, откуда сквозь перила на нее уставились два больших голубых глаза, сверкавших гневом и растерянностью. Чувство вины стиснуло ей сердце.

— О, Джорджи! Мне так жаль! — Перепрыгивая через ступеньку, она взбежала на второй этаж. — Мне так жаль. Ты абсолютно прав. Больше никаких криков.

— Я только-только уложила его отдохнуть, — сказала Изабелла. — Я думала, он уже заснул.

Аделаида подхватила Джорджа на руки и усадила к себе на бедро: Он был таким теплым и мягким, таким уютным привычным грузом.

— Дорогой, я тебя испугала? Я не хотела этого. Тетя Аделаида очень плохая... и очень сожалеет об этом.

Она откинула его темные кудри со лба и поцеловала в носик. Этого вполне хватило, чтобы малыш успокоился. Глаза его прояснились, он ответил ей небрежным поцелуем и тут же забился в ее объятиях.

— Вниз! Хочу вниз!

Аделаида вздохнула и задумалась. Вообще-то его следовало бы вернуть в постель. Всем известно, что если он не поспит днем, вечером он будет невыносимым. Но ей хотелось потискать его подольше.

— Ладно, я отнесу тебя вниз, но только...

— Вниз!

— Ты не будешь слезать сам по лестнице, Джорджи. Пока ты не...