Ловушка для повесы

Если она откажется платить и промолчит... Это окажется невозможным. Вольфганг покинет их... с Джорджем, и Коннор захочет узнать, почему он так поступает, а затем...

— Есть причина, по которой ты решила протоптать тропинку в новом ковре?

При звуке голоса Коннора Аделаида с трудом сдержала испуганный вскрики, круто обернувшись, увидела, что муж стоит в дверях со счетной книгой в руке и с любопытством ожидает ее ответа.

— Я...

В голове была полная пустота: она не могла придумать ни одного объяснения своему поведению и не знала, будет ли правильным поступком или ужасной ошибкой сказать правду. Совершенно растерянная, она молча замерла и просто уставилась на него.

Коннор вошел в комнату, не глядя бросил на кресло счетную книгу и переспросил:

— Так в чем дело?

Аделаида продолжала смотреть на него, и он, приблизившись к ней, остановился совсем рядом. Глаза ее внимательно рассматривали знакомые черты. Перед ней стоял мужчина, который привез Джорджу имбирные пряники, который позволил Джорджу сидеть у него на коленях, который поцеловал воображаемый ушиб малыша... когда думал, что на него никто не смотрит. Наверное, Джордж уже что-то значит для него...

— У меня проблема! — выпалила она.

— Вижу, — осторожно произнес Коннор. — И в чем же суть этой проблемы?

— Она...

Нет, это было немыслимо... невозможно. Суть проблемы!.. Аделаида потрясла головой, не в силах вспомнить момент, когда ей было так же страшно. А потом, к собственному ужасу, она разразилась бурными слезами.

Коннор даже попятился от этого зрелища.

— Ну-ну, перестань...

Если бы она в эту минуту не была такой несчастной, то наверняка расхохоталась бы. У него был такой же растерянный вид, как тогда, когда перед ним рыдал Джордж.

— Прости...

Она вытерла щеки пальцами. Она никогда не плакала. Даже когда семейные обстоятельства были совсем отчаянными, она не проронила ни слезинки и сохраняла трезвый ум.

— Я сейчас перестану... — попыталась она уверить его, но уверения вырвались со всхлипом. — Мне нужен... один момент... вот и все. Мне нужен...

Коннор издал какой-то сдавленный горловой звук, и внезапно она очутилась в его объятиях, а ее щека прижалась к его плечу. Он гладил ее по спине, целовал в макушку и шептал что-то неясное, но ласковое ей в волосы.

Аделаида плакала все сильнее. Она не хотела этого, но просто не могла остановить этот водопад отчаяния, и чем больше пыталась, тем сильнее лились слезы. Коннор произнес что-то еще. То ли «черт», то ли «расскажи» — и подхватил ее на руки.

Аделаида, как в тумане, ощутила, что он несет ее куда-то, садится и устраивает ее у себя на коленях. Он продолжал гладить ее по головке и шептал бессвязные слова утешения, пока она не успокоилась. Тогда он достал носовой платок и бережно промокнул ей щеки.

— Лучше?

Шмыгнув носом, она взяла у него платок.

— Нет. Конечно, нет.

Слезы никогда ничего не решали. Она добилась лишь того, что почувствовала себя в полном изнеможении... вот и все.

— Все будет хорошо, если ты мне расскажешь, в чем дело. — Коннор снова прижал ее щеку к плечу и подбородком погладил блестящие волосы. — Расскажи, что неладно, любовь моя, и я все улажу.

— Не уверена, что сумеешь...

И не уверена, стоит ли рассказывать ему все.

— Почему нет? Я... — Он вдруг замолчал и как-то замер. — Ты не... Ты хорошо себя чувствуешь?..

— Да, да, хорошо.

Его руки кратко сжали ее, а затем последовал глубокий вздох.

— Так в чем же дело?

Аделаида тряхнула головой, пытаясь прояснить мысли. С чего ей начать?

— Что-то с твоими друзьями, милая? Кто-то умер?

— Нет. Нет, ничего подобного Никто не заболел и не умер...

— Тогда я точно смогу все уладить.

Несмотря на волнение, из груди ее вырвался смешок.

— Ты находишь это забавным? — осведомился Коннор.

— Я нахожу твою самонадеянность поразительной. — И на удивление успокоительной. Гораздо легче верить в кого-то, если этот человек сам в себе уверен. Аделаида подняла голову и посмотрела ему в глаза. — Пообещай мне кое-что.

— Все, что угодно.

Он не заколебался ни на миг, и от этого Аделаида успокоилась.

— Я хочу, чтобы ты обещал, что Джордж останется здесь с нами.

Он несколько отпрянул, удивленный ее просьбой.

— И это все? Почему ты думаешь...

— Обещай мне! — Она знала, что это не слишком честно. Знала, что это неразумно. Но у нее было твердое убеждение, что если Коннор пообещает, то слово сдержит. — Обещай мне, что Джордж здесь останется. Скажи это. Ты должен...

— Шшш! — Он поцеловал ее в лоб, в щеки. — Я обещаю, что Джордж останется с нами. Договорились? — Он дождался ее неуверенного кивка. — Вот и хорошо. А теперь расскажи мне, о чем речь.

Аделаида облизнула пересохшие губы и мысленно взмолилась небесам, что приняла верное решение.

— Это Вольфганг, — начала она и в течение нескольких минут описала ужасную сцену с братом.

Переживать ее заново хотя и было гадко, зато облегчало душу, посредством рассказа она отдалялась от надрывавшего сердце отчаяния.

Коннор выслушал ее, не прерывая и ничем не проявляя своих чувств. Когда она закончила, он просто кивнул и пригнул ее голову себе под подбородок.

— Ладно. Теперь позволь мне об этом позаботиться.