Ловушка для принцессы

— Ну знаешь ли… я, конечно, не образец добродетели, да и ты не благороден, но… это уже переходит все границы, не находишь?

Всю мою тираду он выслушал, вскинув бровь и скептически поджав губы, после чего медленно произнес:

— Катенок…

— Не называй меня так!

— Ладно, Кат, есть два варианта: ты переодеваешься, и мы сбегаем с торжественного пира в твою честь, либо ты не переодеваешься, и мы остаемся и…

Я торопливо начала расстегивать пуговицы, Динар рассмеялся и помог с развязыванием традиционного пояса. У далларийцев к рубашке и юбке полагался толстый длинный пояс, которым заматывались от груди и до середины бедра, так что помощь была кстати. И вот в тот самый момент, когда Динар наконец размотал меня, юбка уже валялась на полу, а на рубашке оставалось расстегнуть только нижнюю пуговицу… открылась дверь.

— Мать вседержательница! — Женский возглас заставил Динара выронить тот рулон ткани, который был поясом, а меня — торопливо запахнуть края рубахи.

И, так как я была скрыта от двери широкой спиной рыжего, я осторожно выглянула из-за него, желая узреть ту невоспитанную леди, что посмела вторгнуться в мои покои без стука. А невоспитанная леди весьма преклонного возраста была… не одна…

— Ма саэнар! — завопила мать Динара.

А еще там были все его сестры и еще толпа придворных дам. Катриона, так опозориться могла только ты!

Динар посмотрел на меня, я на него. Как ни странно, мы оба едва сдерживали смех.

— Сейчас разберусь, — ухмыляясь, произнес правитель Далларии.

— Ты, главное, возвращайся поскорее, — вежливо попросила его наследница Оитлона.

После сего обмена фразами Динар развернулся, подошел к женщинам. Ту самую пожилую леди властно взял за плечи и вывел в коридор. Остальные сами вышли. Дверь закрыл Динар, а дальше началось:

— Как ты смеешь развратничать в доме своего отца? — начала с крика Динарова мать.

Ответ рыжего я не расслышала, но это явно было нечто, потому что теперь вскричала бабуля:

— Ты не имеешь права порочить имя Уитримана!

И что-то еще и много чего-то. Старушка говорила столь быстро, что я не успевала переводить, а Динар явно не успел ответить. Дверь распахнулась, седовласая леди ворвалась ко мне снова и, с неожиданной для ее возраста и комплекции ловкостью, закрыла дверь перед самым носом рванувшегося рыжего… Потом еще и заперла.

Я, продолжая прикрываться расстегнутой рубашкой, молча ждала продолжения беседы… и беседа не замедлила продолжиться.

— Ну, здравствуй, Катриона!

Начало было любопытным.

— С кем имею честь? — вежливо осведомилась я, размышляя, стоит ли принимать посетительницу в моем нескромном одеянии или лучше начать натягивать брюки, принесенные Динаром.

— Да… видно влияние рода твоего отца Астаримана… — задумчиво произнесла леди. — Кровь Уитримана в тебе отдает гнилью!

Какое милое заявление. Прекратив смущаться по поводу внешнего вида, я присмотрелась к бабуле. Высокая, едва ли ниже Динара, седая и, несмотря на возраст, крепкая женщина. На ней красовались багряные, черные и серебристые одежды, и, я так поняла это, цвета дома Грахсовен.

— Знаете, — сложила руки на груди, — вы ворвались в мои покои без стука, вы не соизволили представиться, и вы в дополнение ко всему еще и позволяете себе наносить оскорбления королевскому роду Оитлона! Могу я узнать имя той, что совершила все вышеуказанные… действия!

Седовласая леди смерила меня недобрым взглядом и хмуро произнесла:

— Аннаре Грахсовен, мать Инара Грахсовена… убитого по приказу твоего деда, бабушка Гаино Грахсовена… убитого по твоему личному приказу, Катриона Оитлонская, и… бабушка Динара Грахсовена, павшего жертвой твоих чар, ведьма!

Я на несколько мгновений даже дара речи лишилась. Нет, ну в чем-то она была права, не терпят отец и его родичи врагов, потому и убирают неугодных потихоньку, но вот обвинения в отношении Динара — это уже слишком!

— Айсира Грахсовен, — ледяным тоном произнесла я, — потрудитесь привести доказательства последнего обвинения!

Бабуля чуть сузила глаза, напомнив мне этим самого Динара, и медленно произнесла:

— Значит, с вышеуказанными обвинениями ты согласна?

— Скажем так, не вижу смысла их отрицать. — Мило улыбаюсь бабуле.

— В тебе слишком много крови Астаримана, — пожилая леди тяжело вздохнула и шагнула ко мне. Не буду отрицать, что в тот момент с трудом сдержала порыв убежать от нее подальше. — А глаза черные, — продолжила леди Грахсовен, — черные… Почему же так вышло, Катриона?

— Как? — сохраняя поистине королевское достоинство, я указала леди на диванчик у окна и, как и полагается доброжелательной хозяйке, присела первая в самый уголок.

— Это мой дом, — отчеканила айсира, но все же села.

В этот момент дверь была сломана. Динар, ворвавшись, сделал вид, что все в порядке, стряхнул щепки от выломанного косяка и вежливо осведомился у меня:

— Дорогая, все в порядке?

— Конечно, дорогой, — мило улыбаюсь рыжему, — а ты сомневался?

— В тебе? Нет! Но понимаешь, моя бабуля — она… воин.

Я снова окинула взглядом седовласую леди, и теперь моя улыбка наверняка выглядела фальшивой. Но сдержала эмоции и любезно осведомилась: