Ловушка для Проныры [СИ]

— Они обычно приезжают на пару часов. Ян, пожалуйста, не обижайся, но побудь в комнате, — он скептически поднял тонкую бровь. — Я просто не знаю, как объяснить твоё присутствие здесь. Слишком всё неожиданно.

— Хорошо, Лукас. Посижу взаперти, я в последнее время даже начал привыкать. А если вдруг кто-то из них войдёт сюда?

— Я давно уже взрослый мальчик, — фыркнул я уже в дверях. — Моя мама уже давно не проверяет мою комнату на наличие порножурналов и презервативов.

Уже закрывая дверь, я услышал ехидный хмык. Это намёк, что я сейчас поступаю как нашкодивший ребёнок? А ведь, похоже, что так и есть. Но возвращаться плохая примета. Я потом их познакомлю.

POV Ян.

— Мама, говоришь, приехала? — произнёс я вслух и, шаловливо улыбнувшись, посмотрел на разложенное и рассыпанное богатство на кровати. Секунду подумав, я быстро затолкал всё обратно в пакет и закрылся в ванной на добрых полчаса. Аврал, конечно, но у меня всё получилось. Ну, держись, Домбровский. Хотел увидеть меня в женском образе? Без проблем. Сейчас на меня из большого зеркала смотрела очаровательная девица в закрытом спереди платье с длинными рукавами и каплевидным вырезом на спине. С бельём и чулками пришлось повозиться. У меня не самая густая растительность на ногах, но пришлось пройтись по ногам бритвой. Правда, в ванной поймал себя на подленьком желании сделать это именно бритвой Лукаса, но делать такую мелкую пакость я не стал. Зачем размениваться на мелочи, если можно достать по крупному? И с размерами ведь угадал, гад такой. И платье, и туфли сели идеально. Но третий размер? Как же неудобно. Как женщины ходят с таким? В Милане у меня был первый, маленький и симпатичный. Я усмехнулся, когда вспомнил, какими глазами смотрела на меня Аня, когда я подарил ей эту силиконовую штуку. У неё грудь почти нулевая. Потом пришлось бегать от подруги по всему спортзалу. Хорошо иметь немного волнистые волосы. Распустил, расчесал и прическа готова. Густые длинные пряди аккуратно прикрыли выбритости. Я готов! То есть, готова.

Моё появление было фееричным. Чего стоил только обалдевший Лукас, когда я сделал вид, что не заметил в гостиной гостей и полез обниматься и целоваться, благодаря его за чудесный подарок. Только деликатное покашливание усатого грека, скорее всего его дяди Андреаса, смогло вывести Лукаса из ступора. Ему ничего другого не оставалось, как представить родным меня как свою девушку Яну, при этом крепко сжав мою талию. Надеюсь, что синяков там не останется. Глаза дяди радостно заблестели, а вот мама Елена препарировала меня голубыми, как у сына, глазами. Умная женщина. Мы какое-то время вежливо пообщались, а затем Елена предложила мужчинам отправиться в кабинет и там обсудить дела, пока мы, то есть она и я, накроем на стол. У меня сердце нырнуло в пятки, а Лукас нехотя поплёлся за дядей в кабинет. Когда мы почти накрыли на стол, Елена поставила греться чайник и спросила, как бы невзначай:

— Чулочки не жмут, Ян?

— Нет, — машинально ответил я, и тут же прикусил язык. Но вместо гневных слов послышался красивый смех.

— Прости, я не смогла удержаться. Я угадала? Ты Ян? Тот самый фотограф?

— Три раза да, Елена… Дмитриевна. У меня так плохо получилось?

— Просто Елена. Получилось у тебя замечательно. Андреас даже ухом не повёл. Я ведь умудрённая опытом женщина, Ян. Замечаю такие мелочи, которых мужчины не видят.

— Какие? — спросил я с интересом, доставая чашки из шкафа.

— У тебя мало косметики на лице, а исходя из гламурного образа, её должно быть больше. Ногти на руках ухоженные, но маникюр обычный. Никаких тебе стразиков и художественной росписи, которые нынче в тренде. Даже прозрачного лака нет.

— Была бы шляпа, снял бы перед вашей наблюдательностью, Елена.

— Добавь к этому, что у нас с сыном очень мало тайн друг от друга. Я в курсе твоей проделки в Италии. А сопоставить рыжий цвет волос, зелёные глаза, авантюрную натуру и имя было достаточно легко. Я сделала выводы и попала в яблочко.

— И что Вы по этому поводу думаете? — осторожно спросил я мать Лукаса.

— Я думаю, мальчик, что тебе удалось зацепить моего сына за живое. Два года он чуть не плевался при виде журнала «Наутилус», поминая очень плохими словами его владелицу и одного Проныру, — я недоумённо уставился на улыбающуюся женщину. — Ты не знал? Лукас так называл тебя.

— А потом? Что-то изменилось?

— Изменилось. Желание наказать перестало быть актуальным, ибо появилось стремление познакомиться и узнать ближе. Что между вами сейчас?

— Не знаю. Мы как дикие звери принюхиваемся, изучаем территорию и повадки друг друга. У каждого из нас есть свои страхи.

— Лукас боится, что у него не получится построить долгие стабильные отношения. Самое лучшее, что у него было, это студенческий роман с Инессой. А то, что было с Марго, я даже вспоминать не хочу. Даже хочу сказать тебе спасибо. Ведь именно ты своей первой статьёй разорвал этот дурацкий роман. Этот сухарь в юбке мне никогда не нравился. А чего боишься ты, Ян?

— Ещё раз обжечься, как это ни банально. У меня были долгие отношения, но они плохо закончились.