Ловушка для птички (СИ)

На улице достаточно тепло и пасмурно. Ночью был дождь. Асфальт мокрый, обувь у людей тоже и оставляет грязные следы на светлом полу. Это неприятно. Кажется, что грязь повсюду.

На ступеньках перед входом людей больше, чем внутри. Большинство курит и мне тоже хочется. Атмосфера как бы располагает к стопке водке и сигарете. Но я решил сегодня не пить ничего крепче чая, а курить — не моё, пробовал когда-то давно.

Один из замов градоначальника складно зачесывает мне о том, как много для города значил отец. Местный депутат обещает на ближайшей сессии горсовета поднять вопрос о том, чтобы назвать его именем одну из улиц. Я слушаю их с хмурым лицом.

Вскоре подходит личный адвокат бати. Он привез мачеху и занимается организацией поминок, которые будут проходить в отцовском поместье. Там же он планирует огласить завещание, составленное отцом почти два года назад. О том, что оно есть, я не знал, но особо не удивляюсь. Мне как-то фиолетово.

Переговорив со всеми «нужными» людьми, уже собираюсь вернуться и дать отмашку выстраивать процессию. Прикрываю глаза, делаю несколько глубоких вдохов и начинаю подниматься, когда замечаю в толпе на входе девушку, похожую на Птичку.

Черное пальто и пшеничного цвета волосы — это все, что я вижу, но все равно ускоряюсь. В дверях меня еще раз тормозит отцовский адвокат. Ему звонила Юля, расспрашивала о завещании. Она хотела бы присутствовать. На похороны не пришла, а на раздачу слонов первая бежит.

Следом за адвокатом войти внутрь мне не дает секретарь, потом выходит Макс… О девушке с пшеничными локонами я успеваю забыть.

Мы сталкиваемся с лицом к лицу, в узком дверном проеме. Я полный решимости вхожу, она в абсолютной растерянности выходит. Мы замираем в полуметре друг от друга и бесконечное количество секунд смотрим друг другу в глаза.

— София?? — не удивиться не получается.

— Здравствуй, Никита. Соболезную твоей утрате, — говорит она твердо, но в конце неожиданно вздрагивает.

Я делаю шаг назад, позволяя ей выйти.

Вокруг нас люди, разговаривать неудобно, и я не знаю, о чем. Никак не ожидал ее приезда и пусть видеть рад, радость эту скрываю.

Мы отходим в сторону. Она прячет глаза.

— Я хочу извиниться, — лепечет, и в ответ я совершенно по-дурацки угукаю. — Насчет твоего отца я была не права. Обвинила его в том, чего он не совершал. Долгое время я ошибалась и… мне стыдно. Прости. Светлая память твоему папе.

Она поднимает глаза, но только на секунду. Удерживать мой взгляд ей сложней, чем говорить.

— Хорошо, — мой голос звучит грубовато, — Ты только из-за этого приехала?

— Нет. Еще я виновата перед тобой и хотела бы попробовать исправить, то есть наладить, — запинается, — как-то найти общий язык, помириться с тобой. Если это возможно…

Она кусает губы и теребит лацкан пальто. Меня зовёт секретарь. Я поднимаю вверх палец, показывая, что нужна минута и обращаюсь к Соне:

— Сейчас мне очень неудобно говорить, сама понимаешь. Надолго ты приехала?

Мотает головой.

— На день, может два… Я не брала обратный билет.

— С кем осталась наша доча?

Этот вопрос меняет ее лицо. Она поднимает глаза и едва заметно улыбается:

— Николь с Марией. И Даша на подхвате, она прилетела. Моя подруга детства, если помнишь.

Я помню ее подругу.

— Можем встретиться вечером. Ты остановилась у мамы?

— Нет, у них я никогда не живу. Поеду в отель. Позвони, пожалуйста, когда освободишься. Я отниму у тебя не больше часа. Спасибо…

Птичка разворачивается, намереваясь уйти, но я успеваю задержать ее, ухватив за локоть.

— Погоди, — достаю из кармана и протягиваю отельную ключ-карту, — Отел Роял, номер сто один. Там мои вещи, не пугайся.

На лице у нее недоумение и некий протест, который она быстро подавляет. Протягивает руку, чтобы взять карту. Наши пальцы соприкасаются, и я не выдерживаю — приобнимаю ее.

— Подожди меня там, долго не задержусь, — шепчу в пахнущие солнцем волосы.

Соня быстро отстраняется, поправляет воротник пальто и испуганно шепчет:

— На нас смотрят.

Оглядываюсь. Один из замов, секретарь и Макс в шесть глаз рассматривают мою Птичку.

— Ну и пусть, — я снова притягиваю ее к себе, в этот раз уверенней.

И снова утыкаюсь носом в волосы, рукой поглаживаю по спине. Она несмело обнимает в ответ. Мы стоим так считанные секунды, единственно прекрасные за эти чертовы почти две недели, которые не виделись и не общались.

— Я буду ждать тебя, — полушепотом обещает Птичка и уходит.

Думать о ней я не перестаю даже на кладбище. Пришла, обняла и полностью заполнила собой пустоту. Я и злюсь, и обижаюсь, но вместе тем радуюсь и волнуюсь перед встречей с ней. Она приехала ко мне! Она хотела поддержать. Это многое значит.

Ехать на поминки не хочется, но приходится. Перед их началом в кабинете отца зачитают завещание. Юля приехала со своим адвокатом и сидит на диване, скрестив ноги и задрав подбородок. В этом кабинете ей все знакомо, диван особенно, я думаю.

Старый адвокат отца аккуратно вскрывает конверт, градус напряжения заметно возрастает. Пока он зачитывает вводные данные «кто, где и в присутствии кого», невольно наблюдаю за Юлей. Она нервничает больше всех.