Ловушка для Слепого

Сивый оглянулся назад, где под серым от дождей дровяным навесом громоздились беспорядочной кучей сухие березовые поленья. Никакого морфия не было и там. Он посмотрел на труп Кудрявого, казавшийся отсюда просто брошенной на бетон охапкой тряпья, и в который уже раз за сегодняшний день покачал головой, отказываясь верить в очевидное: кто-то обыграл их обоих, и, если бы не счастливая случайность, тщательно разработанная и с блеском проведенная операция сорвалась бы в самом конце.

Когда он бросил на заднее сиденье джипа два кейса с деньгами и захлопнул за собой дверцу кабины, с низкого серого неба наконец-то пошел снег. Стало еще темнее, и Сивый как-то вдруг разом почувствовал, что на нем нет пальто, а на улице далеко не лето. Включив печку, он тронул машину с места и не спеша повел в сторону города.

* * *

Когда Кудрявый упал на бетон с простреленной головой и на ограниченном пространстве двора началась бешеная пальба, Слепой ничком бросился на землю, увлекая за собой Активиста. По стволам деревьев защелкали шальные пули, сверху посыпалась кора, сбитые ураганным огнем ветки и какой-то мелкий мусор. Распластавшийся за какой-то травянистой кочкой Активист свирепо оскалился и оттянул на себя затвор парабеллума, но Глеб похлопал его по плечу, чтобы привлечь к себе внимание, и медленно поводил из стороны в сторону указательным пальцем: нини. Виктор сделал удивленные глаза, и тогда Слепой, поманив его за собой, где ползком, где перебежками двинулся в глубь принадлежавшего Кудрявому участка.

– Ты что? – спросил запыхавшийся Активист, когда они добрались до перелаза, сооруженного ими полчаса назад. – Они же уйдут! Разве можно упускать такой случай?

– Никто не уйдет, – успокоил его Глеб, перебираясь через проволочную ограду. – Давай скорее, не то опоздаем.

– Куда опоздаем? – не трогаясь с места, спросил Виктор. – Что ты задумал?

– Проснись, – сказал Слепой. – Ты что, так и не понял, кто подстрелил Кудрявого? Он стоял лицом к воротам, и все содержимое его лысой башки вылетело наружу через затылок. Думаешь, это сделал кто-то из его быков?

Лицо Активиста, и без того осунувшееся за последние дни, еще больше обтянулось и посуровело. Скулы вдруг заострились, губы сошлись в тонкую, почти невидимую линию, а глаза превратились в две узкие щелочки, через которые Виктор Шараев смотрел на мир, как через амбразуры дзота.

– Сивый, – с уверенностью сказал он.

– А то кто же! Прошлой ночью люди Кудрявого охотились не на тебя и меня, а на тебя и Сивого. Сивый узнал об этом и сделал свой ход. Так что если мы перестанем трепаться и немного пошевелимся, то вполне успеем сесть ему на хвост. Эх, – искренне вздохнул он, когда они бежали через двор соседней дачи туда, где стояла машина, – навязался ты на мою голову со своей Машкой!

Шлепнуть бы его прямо сейчас, и домой.

– Нельзя, – сказал Виктор.

– Сам знаю, что нельзя.

Они выбрались на дорогу в тот самый момент, когда доносившаяся из-за забора канонада окончательно стихла.

Глеб оставил Активиста лежать под облетевшим кустом шиповника у калитки соседней дачи, а сам, низко пригнувшись, тенью скользнул к своей машине. Притаившись за ней, Слепой осторожно выставил голову наружу и увидел Сивого, который стоял посреди дороги в позе героя вестерна и словно нарочно подставлялся под пулю. Глеб снова с досадой подумал, что, если бы не девчонка, которой, вполне возможно, давно уже не было в живых, его работа завершилась бы прямо сейчас. Один меткий выстрел, и все проблемы, связанные с бывшим подполковником ФСБ Раскошиным, уйдут в область воспоминаний.

Черный джип, на котором, судя по всему, приехал Сивый, мерно клокотал на холостом ходу в десятке метров от машины Слепого. Глеб удовлетворенно кивнул головой, осторожно положил пистолет на асфальт и полез в карман куртки. Он вдруг ужаснулся, подумав, что нужная ему вещь сотню раз могла потеряться, пока он скакал через заборы и набрасывал куртку поверх колючей проволоки, но в следующее мгновение пальцы нащупали в уголке кармана круглую горошину радиомаяка, и он успокоился.

Ворота дачи толчком распахнулись, и из них показалось тупое рыло микроавтобуса, странновато выглядевшее из-за отсутствия лобового стекла. Сивый поднял пистолет, и Глеб, решив, что лучшего момента может просто не быть, стремительным броском преодолел расстояние, отделявшее его от черного джипа.

На бегу он услышал два быстро последовавших один за другим приглушенных выстрела, но высокая корма джипа скрывала его от Сивого, и Глеб понял, что стреляют не в него. Мотор микроавтобуса захлебнулся и заглох, а в следующее мгновение Слепой уже припал к забрызганному засохшей грязью борту джипа и, засунув руку под задний бампер, прилепил к холодному железу радиомаяк.

Выглядывать из-за машины Глеб не рискнул. Он лег на асфальт и посмотрел вперед в просвет под днищем машины. Он увидел ноги Сивого в испачканных землей дорогих ботинках, неторопливо прошагавшие в сторону ворот.