Ловушка для стервы

Дрессировка подобных особей просто необходима для проверки на прочность и адаптации к ее тяжеловесному характеру. А вдруг потянет? Сбросит с себя личину раба, распрямится, совершит что-то грандиозное, выдающееся? И Мила, к своему великому и радостному изумлению, поймет, что перед ней настоящий мужчина — настоящий король. И тогда свершится невозможное: кто был никем — тот станет всем…

Как бы не так! Чушь собачья. Нонсенс. Никогда тот, кто был никем, всем не станет. Да, она чудовище и просто нереальная стерва. И все же — истинная королева, господствующая над всеми, навязывающая собственное мнение и королевскую волю. Во всем.

А как он хотел — так, как в его сказочных мечтах? Чтобы на него с неба вдруг свалился огромный мешок с деньгами, и он никак не мог от него отбиться? Да он молиться должен на Милу за то, что она для него сделала: избавила от позорного рабства, приодела, вкусно накормила. Еще и машину купила, и квартиру в центре города… на свое имя. Но это сейчас не столь важно. Пять месяцев — слишком маленький срок для большого доверия, которое еще нужно заслужить.

С некоторых пор Мила чувствовала в Кирилле какую-то скрытую угрозу. Он явно втягивал ее в свою, непонятную ей, игру. Правил этой игры она не знала, что весьма раздражало. Хотя какая разница? Для нее всегда важна только та игра, которую ведет она сама. И правил ее игры Кирилл также не узнает никогда. Но играть в эту игру она его все-таки заставит.

«Я слишком дорого для него стою. Я для всех слишком дорога!» — думала гордо Мила, понимая, что никогда не останется с кем попало. Ни один из встреченных ею мужчин не годился в мужья. А потому она расставалась с кавалерами очень скоро. Без грусти, без сомнений. Забывая о них немедленно, как только за ними закрывалась дверь.

То же ждет и Кирилла, одного из многих, которые у нее были и которых еще будет неисчислимое множество. Она не настолько глупа, чтобы терять голову из-за какого-то смазливого мальчика, который ну никак не может претендовать ни на роль мужа, ни тем более на роль отца ее будущего ребенка, о котором Мила все же иногда задумывалась как о несбывшейся мечте.

Где-то в самом укромном уголке таинственной и загадочной души Мила верила, что не перевелись на Руси настоящие мужчины. Ну хоть один, который обязательно встретится на ее тернистом пути. И тогда она наконец расслабится, ей уже не нужно будет строить из себя сильную, жесткую и всемогущую, чтобы не пропасть в этой сложной, но такой прекрасной жизни. Даже ей, железной леди, хотя бы иногда хочется почувствовать себя слабой, защищенной, любимой и любящей. Разве не об этом мечтает каждая женщина?

Мила невольно вспомнила сновидение и ласкового бородача, который целовал ее так нежно, как никто и никогда прежде. Да и будет ли целовать? Ведь это лишь сон. Тогда почему она помнит его во всех деталях, ведь такого просто не может быть! А если это все же не сон — что тогда?.. Нет, только не сейчас! Она займется этим позже, когда избавится от лишнего балласта.

Итак, Кирилл. Вроде ничего плохого он ей не сделал. Тогда откуда ненависть, желание растерзать его на части? Оттого, что теперь он достанется Катюхе? Так она сама его отдает. Да, он не оправдал надежд. Хотя с первого взгляда было ясно: в мужья он не годится, разве что в альфонсы. Тогда чего зря беситься?

Она очень быстро привыкла к его необыкновенно красивой внешности. И это было так странно, потому что уже через пару-тройку месяцев Мила почти не вспоминала о том, что он самый привлекательный мужчина, какого она когда-либо встречала в своей жизни. Правду говорят: человек ко всему привыкает. Даже к чьей-то неземной красоте. Особенно если она бездуховная.

Мила подъехала к дому уже затемно. Поднялась в квартиру, заглянула в спальню, где ее с нетерпением дожидался Кирилл.

— Надеюсь, не спишь? — спросила она игриво вскочившего с кровати Кирилла, направившегося навстречу с распростертыми объятиями.

— Тебя с любовью жду и твоего таинственного сюрприза, — так же игриво ответил тот, демонстрируя, словно на фотосессии, ослепительно белозубую улыбку, а глаза настороженные, злые.

— Потерпи еще немного, и ты не разочаруешься. В любом случае скучать тебе точно не придется. — И Мила скрылась за дверью, не дав возможности Кириллу приблизиться к ней с поцелуем Иуды.

Она направилась в просторную ванную комнату — ее личное пространство, в которое он не имел права вторгаться ни при каких условиях. У Кирилла была своя, где он скрывался от Милы, когда та пребывала в дурном настроении. Туда она тоже никогда даже не заглядывала, а посылала за ним Настю, которая не раз выручала Кирилла, докладывая, что его нет дома. Мила не опускалась до того, чтобы устраивать обыски в собственной квартире, принимая известие об отсутствии Кирилла на веру. И тогда львиная доля злости и бешенства доставалась Насте, добровольно берущей на себя все громы и молнии хозяйки, чтобы выручить и защитить любимчика.