Ловушка для стервы

А чтобы простор, свежий воздух и сказочно райские условия жизни не вскружили голову и не выбили из колеи, ежедневно и упорно трудился, выращивая на своих полях картофель, морковь, свеклу и капусту, а в садах — яблоки, груши, сливы, вишню и черешню, то есть все, что здесь лучше всего росло. Часть урожая продавал по довольно разумным ценам для овощей и фруктов, выращенных на экологически чистых землях и не содержащих химикатов, так как считал, что всякому труду есть своя цена, и если продавать урожай слишком дешево — значит, совсем не ценить свой труд. А если ты сам его не ценишь, никто, как правило, ценить не будет.

И вообще, отдавать что-то кому-то даром — только развращать, оказывая тем самым медвежью услугу, так как каждый кусочек, который ты кладешь в рот, должен быть заработан, иначе он встанет поперек горла.

Единственным, не подходившим под все эти разумные доводы, было три детских дома, которые находились под его опекой, а потому он строго следил за расходованием денежных средств, выделяемых им регулярно, а также за использованием отправляемых туда продуктов. У него также было довольно приличное стадо коров, овец и коз, целебное молоко и сыр которых он также поставлял в детские дома. А еще пасека, птичник, собственное охотничье хозяйство и небольшая конюшня на пять великолепнейших эталонных арабских племенных скакунов элитных кровей.

Отдыхал Руслан Романович тоже с размахом: конный спорт, псовая или соколиная охота, катание на яхте, зимой — на тройке и снегоходе.

Каждое утро в имении начиналось традиционно. Стол простой, без затей: яйца от собственных кур, сливочное масло и молоко от собственных коров и коз, овощи и фрукты с собственных полей и садов, мед из собственных ульев. А также неизменная наливочка, опять-таки собственного производства.

— Ешь просто — доживешь лет до ста, а то и больше, — изрек дядюшка, наливая себе черносмородиновой настойки.

— А не рановато будет? — усмехнулась Мила, усаживаясь за стол.

— «Vinum lac senum», моя девочка, — глубокомысленно произнес дядюшка, опрокинув рюмку, и аппетитно захрустел огурчиком. — «Вино — молоко для стариков». Оно им так же необходимо, как молоко детям.

— А мне можно?

— В старушки решила записаться? А не рановато будет?

— Я только за компанию.

— Обойдешься. У тебя и так кровь горячая. К тому же скоро Семен приедет.

— Зачем? Ты себя плохо чувствуешь? Или просто в — гости?

— Нет. Пусть тебя осмотрит, лишним не будет. Что-то не нравишься ты мне в последнее время. Так что с утра спаивать тебя я не намерен. Терпи до вечера, голуба моя.

— Уж и не знаю, как теперь дотерплю, — съязвила Мила и задумалась. — Дядюшка, а можно дядя Сема приедет не сегодня, а завтра? Что-то мне сейчас совсем не хочется ни с кем общаться.

— Хорошо. Позвоню, чтобы приезжал завтра.

После завтрака отправились в розарий — предмет особой любви и гордости дядюшки. Больше сотни лучших сортов ослепительно прекрасных роз, привезенных со всех концов земли, украшали эту удивительную страну цветочных грез. Казалось, розы соперничают между собой богатством цветовых переливов, роскошью нежных, как шелк, лепестков, обилием тяжелых махровых соцветий и сладкой упоительностью медовых, яблочных, анисовых ароматов. Розы — это любовь. Любовь, которая приходит внезапно и остается в сердце на всю жизнь.

Сколько Мила ни оказывалась в этом сказочном волшебстве, все происходило как в первый раз. Потрясающе бешеное цветение, кружащий голову притягательный сладкий аромат влекли к себе, очаровывая и потрясая до глубины души. Она могла часами бродить среди роз, вдыхая волшебные запахи, прикасаясь к нежно-бархатистым лепесткам блаженства, и слушать бесконечные истории дядюшки о своих любимицах.

Больше всего ее притягивали желтые розы, поэтому дядюшка концентрировал внимание именно на них. Он подходил к каждому кусту и, рассказывая, давал Миле возможность полюбоваться цветами и насладиться их ароматом. Мила, как завороженная, шла следом, восхищаясь изобилием солнечных цветов и тая от удовольствия.

— Здесь у меня англичанки. Грэхэм Томас — огромные золотисто-желтые бутоны, они раскрываются постепенно и на каждой стадии цветения становятся все прекраснее. А какой запах!.. А вот Голден Селебрэйшн — просто гигантские, шаровидные медно-желтые цветки на элегантно-поникающих ветвях. Насладись: пряно-фруктовый аромат… А вот обрати внимание — Тизинг Джорджиа — исключительные цветки, кремово-белые по краям и золотисто-желтые в центре, с тонами меда, сливок и лимона.

Дядюшка говорил увлеченно, минуя благоухающие кусты нежно-розовых и винно-красных оттенков и заостряя внимание исключительно на желтых.