Ловушка для супермена

– Все эти женщины, которые сегодня ловили мой взгляд, – сказал он. – Лола, и Диана, и все остальные. Глядя на меня, они видели приз, который могли бы выиграть. Но все, что мог видеть я, и все, о чем был в состоянии думать, – ты, Триш. Я хотел пригласить тебя туда, потому что хотел быть с тобой. Но поскольку это оказалось невозможно, ведь некому было присмотреть за Джейн, я решил вернуться.

– И ты сдержишь свое обещание?

Он снова сглотнул, затравленно глядя на нее:

– Я должен. Осталось три недели, верно? Потом я найму другую няню, а ты уедешь. И тогда я приглашу тебя на ужин. Это будет правильно. Сейчас я не должен целовать тебя. И прости за то, что я сделал это тогда. Честно говоря, мечтал об этом с нашей первой встречи. Но сейчас – даю слово…

Он говорил так, будто решал самый главный вопрос своей жизни. Обещание. Обещание, которое он намеревался сдержать, – не важно, насколько больно ему было при этом. Она не знала никого, чье слово оказалось бы сильнее, чем его, ни среди мужчин, ни среди женщин. Люди лгали, предавали и делали всякие ужасные вещи друг с другом во имя любви. Никто при этом не думал, как чувствует себя пострадавший человек.

Ее мать не думала.

И ее отец.

Но не Нейт. Он дал ей слово и сдержит его, даже если это будет очень трудно. В этом было его принципиальное отличие от других людей.

Но Триш не дала ему ни единого шанса на отступление. Она пересекла разделявшее их расстояние так быстро, что он не успел среагировать, и порывисто обняла за шею, сжав пальцы в крепчайший замок.

В ответ на ее прикосновение он напрягся:

– Не надо…

– Потому что нарушишь обещание?

Он закрыл глаза. Костяшки пальцев, сжавшихся на дверном косяке, снова побелели. Казалось, лишь сильнейшим усилием воли он удерживался, чтобы не коснуться Триш.

– Да.

Ее руки соскользнули с его шеи, и кончики пальцев нежно поправили галстук.

– Но ведь я не давала никаких обещаний, не так ли?

Нейт вздрогнул всем телом, в паху у него стало горячо. Триш могла поклясться, что слышит треск дерева под руками мужчины.

– Ты говорила, что ни с кем не спала. Ты говорила…

Она потянула концы галстука сильнее, медленно ослабляя узел, пока яркая лента не повисла под воротником его рубашки.

– Да, ни с кем не спала.

Триш расстегнула верхнюю пуговку рубашки Нейта. У него была красивая шея… Следующую пуговицу.

– Триш, – застонал он. Его глаза были закрыты, голова чуть наклонена вперед, к ней. – Что ты делаешь?

Она расстегнула еще одну пуговку.

– Убеждаюсь, что ты держишь слово.

Его глаза распахнулись, и он уставился на нее в неподдельном шоке:

– Как?

– Соблазняю тебя. – Расстегнув очередную пуговицу, она приподнялась на цыпочки и начала целовать горячую кожу его шеи прямо под кадыком. – Если ты не против.

– Только в этом случае! – Он отпустил дверную коробку и наконец обнял Триш. От его рук веяло теплом и силой. Она подумала, что сейчас расплавится, растает, растечется от этого тепла. Но нет, пока не время. Чуть позже.

Она играла с заостренными кончиками его воротника.

– Так ты не против?

– Это не имеет ничего общего с деньгами или взносами на благотворительность? – выговорил он.

Она подалась вперед и снова поцеловала его в шею, высвобождая из петли другую пуговку. Сердце едва не выскочило у него из горла. Она и правда соблазняла его, Нейта Лонгмайра, «мальчика-миллиардера».

Нет, не так. Не мальчика и не миллиардера. Не перспективного холостяка и не богача. Она соблазняла его, Нейта. Красавца и умника, привыкшего всегда сдерживать свои обещания.

– Не имеет.

Она легонько прикусила зубами его шею и с удовольствием почувствовала сладострастную дрожь. Его тело отзывалось на ее прикосновения, и ее плоть тоже подхватила волну желания. Жар вспыхнул в груди, заставил соски торчать, а низ живота – сладко заныть от возбуждения. Она соблазняла его, и он был не против.

– Только я и ты, ничего больше.

– Триш, – снова простонал он.

– Буду считать, что ты согласен.

Она легонько толкнула его назад, чтобы стянуть пиджак от смокинга с широких плеч. Дорогая ткань с легким шуршанием упала на пол, и Триш принялась дальше расстегивать пуговицы рубашки.

Он не касался ее, даже не пытался задрать майку, которая была надета под рубашкой. Просто стоял и смотрел. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание со свистом вырывалось сквозь сжатые зубы.

Зачем так много одежды? Она скользнула руками под ткань, к его горячему телу. И поцеловала снова. Он вернул поцелуй, обнимая и прижимая девушку к своей мощной груди, в которой гулко билось сердце.

О да! Триш на самом деле не так уж много знала об искусстве соблазнения, но даже она знала, что делала все правильно. В укромном местечке меж ее стройных бедер начало зарождаться и расти тепло – назойливое, беспокойное, томящее. Чтобы хоть немного успокоить его, Триш приподняла ногу и обвила ею Нейта. Однако пульсирующее ощущение от этого не утихло. Нейт подхватил ее под бедра и поднял выше, и она ощутила соприкосновение с чем-то длинным и твердым, что лишь распалило ее желание.

– Пойдем наверх? – шепнула она, осмелев.