Ловушка Для Темного Эльфа

Ее волосы рассыпались по подушке. Бледные губы, заострившиеся скулы.

Но даже сейчас… Искаженная влагой, что собралась в моих глазах… Она красива.

И я смотрю. Чтобы продолжать верить. Даже зная, что Сфера Хаоса не отпускает тех, кому не посчастливилось с ней встретиться.

Рядом, на пушистый ворс ковра опускается Рамон. Мой несостоявшийся соперник. Ставший для меня, за эти несколько часов, самым дорогим.

После нее.

Потому что в его глазах отражение моей пустоты. Моей ярости. Моего отчаяния.

Он тихо, словно боясь ее разбудить, произносит лишь одно слово.

— Да.

И я, в ответ, с трудом заставив себя, киваю головой.

Слава стихиям. Ему удалось усыпить посеревшего от горя Сашку. Который, к тому же, додумался до того, чтобы винить себя, в том, что она приняла на себя удар.

Тот вопль, с которым он кинулся к матери, когда она осела на каменный пол, до сих пор стоит в моих ушах.

Если кто виноват…

— Олейор, — я поднимаю затуманенный взгляд, едва различая сквозь влажную пелену, Правителя светлых, — прибыли маги от твоего отца. Ты выйдешь к ним?

И я, качаю головой.

— Там Гадриэль. — этот хриплый голос не может принадлежать мне… Но, это я… И от тоски…

Я не виню его в том, что случилось. Но ему лучше держаться от меня подальше.

Похоже, он это понимает, и, не сказав больше ни слова, уходит.

А я, не знаю, в какой уже раз, пытаюсь понять, как мог попасть Демон Хаоса в защищенный с, достойной уважения паранойей, дворец.

И не понимаю… Я не понимаю. Но понимает безумие, которое многое знает лучше меня.

И оно говорит. О том, что здесь никак не могло обойтись без предателя. И этот предатель очень близко.

Настолько близко, что знал о возвращении юной принцессы.

Я обвожу одурманенным болью взглядом покои Ксандриэля, в которые принес потерявшую от боли сознание Леру.

Из тех, кто знал, здесь нет лишь младшего принца, его старшего брата, начальника внутренней стражи и пары Советников Правителя.

Но, Валиэль, проскользнув мимо отца, прикрыл собой Сашку, пока тот выносил из комнаты Альену.

Остается четверо. В остальных… В остальных я, почти уверен. Почти…

Ее тело вздрагивает, с губ срывается сдавленный стон. И мы с магом, с нежностью, на которую только способны, в четыре руки удерживаем ее, не давая забиться в судорогах.

Которые становятся все реже и реже.

И все слабее становится иллюзия надежды.

Она затихает. Став еще бледнее. Разве такое возможно?!

Рамон, опускаясь обратно на пол, вдруг замирает, не сводя глаз с моей руки.

На его измученном лице появляется кривая улыбка. Он поднимает на меня дикий взгляд и кидает, срывающимся голосом, в котором, тем не менее, слышится горькая решимость.

— Пусть она уйдет твоей.

И, видя, что я не понимаю, чего он от меня хочет, кивает на…

… Я медленно, не сводя с нее шального взгляда, стягиваю с мизинца перстень…

Боль слишком сильная, чтобы я мог сдержать вой. Сквозь сжатые зубы. Но рука, машинально, повторяет движение из воспоминаний.

Черный камень бездной смотрит в мои глаза. И раздувшийся капюшон змеи… Символ Старшего Дома Д` Тар.

И я приподнимаю ее ладонь, чтобы, пусть и не получив ее согласия, назвать невестой.

Своей…

… Ее глаза полны яростью. И она вонзает в меня свой взгляд, как вонзают кинжал. В самое сердце. В самую душу. Заливая все горячей кровью. И я содрогаюсь от этого взгляда. Я делаю шаг ей навстречу. Чтобы боль стала ярче. Я принимаю ее вызов, чтобы, если и не ощутить вкус ее губ, так хотя бы почувствовать тонкий аромат ее тела, коснуться бархата ее кожи…

Твердая ладонь тяжело ложится поверх моей, не давая надеть кольцо на ее палец.

— Нет.

Как он посмел?!

Я вскакиваю быстрее, чем рождается мысль в моей голове. Держа ладони на рукоятях клинков.

Взгляд князя спокоен. И это спокойствие ранит сильнее, чем я мог бы предположить.

— Она, фактически княжна моего рода. Пока она сама не даст своего согласия, я не позволю тебе назвать ее невестой.

И мое безумие вырывается наружу. Оно изливается из меня глухим рычанием. Смехом, страшнее которого может быть только сама смерть. Оно заставляет меня щериться в клыкастой улыбке.

Не давая мне расслышать, как шуршит металл лезвия, вынимаемого моими руками из ножен.

Желая лишь одного… Убивать.

— Ее меч…

Кончик кинжала почти коснулся его шеи, когда его голос разорвал алую пляску перед моими глазами.

И, видно заметив, что в моем взгляде, впервые с того времени, как я опустил тело Леры на шелк простыней, появилась осмысленность, он повторил.

— Ее меч…

Мы с Каре, машинально двинулись за оборотнем, не отрывая взгляда от его спины.

Он обошел огромное ложе, на котором ее фигура казалась еще более хрупкой и безжизненной. Остановился с другой стороны, головой кивнул на, лежащий на полу, двуручник.

Двуручник… Черное лезвие, украшенное серебряной вязью древних рун. Среди которых, я только теперь это заметил, выделяются две. Хаос и Порядок.

Но… Я хорошо помню, что меч остался в комнате принцессы.

— Меч рода Там` Арин никогда не покинет живого хозяина.

— Ты прав, Аль` Аир. Если оружие признало, то уже не покинет.

Голос, что раздался из-за спины… Я слышал его впервые. Но я уже знал имя того, кого должен был увидеть.