Ловушка для Ти(г)рана

И это хорошо, что испанские врачи диагноз изменили. А если бы нет? Как растить малыша, зная, что его может постичь плохая судьба? Никому не пожелаю, и себе не хотел.

А так… Всё сложилось, правильно. Не дав совершить главную ошибку. А за остальные я ещё решу с Ланой, она мне всё простит.

— Хреново, что немцы пользовались твоими деньгами, — выбрасываю бычок, тут же поджигаю вторую сигарету. Почему так долго? — Но хорошо для меня, что был овод проверить отчеты.

— Не так смотришь, Тигран. Хорошо, что твой лучший и умный друг попросил сгонять в Питер и проверить отель. Так что я все ещё оскорблен, что не стал свидетелем на свадьбе.

— Я не собирался ехать, случайность.

— Ты прав. Случайное фото в твоей квартире, которое сделала Лана.

— Не она делала, я же говорил.

— Да. И кто же сделал и прислал?

— Я не… Сукин сын.

Нервы шаткие, на пределе. Поэтому в следующую секунду Алан держится за разбитую губу. Жалею сразу, мышка точно не будет рада такому способу решения конфликтов.

Но что сделано…

— Какого хрена, Алан?

— Надо же было тебя стимулировать. А фото отлично справилось. Ты ведь искал повод к ней уехать, отель был предлогом и прикрытием. А вот чтобы найти… Вот помогай после этого, — Алан протер губу, но в ответ не ударил. — За это крестным буду. Всех детей.

— У нас один ребенок пока, дальше не планируем.

— Ну-ну. Ладно, буду тешить себя мнением, что тебя развели, как пацана.

Развели. Я ведь действительно поверил, что это Лана. Хотя бы она так никогда не сделала. Но мне нужен был повод, рычаг. Чтобы сорвался с цепи и бросился к мышке.

Потом… забылось. Похрен, кто и когда сделал фото, похрен как. У меня была Лана, ребенок, разборки. Стерлось, стало незначительным. Было и было, а со скандалом я справлюсь.

— И как ты это сделал?

— Ты мне ключи давал как-то. Затянуть похожую девчонку, прикрыть лицо телефоном. И всё готово, только капля магии фотошопа.

— Ты…

— Тигран Рустамович, уже можно, — молоденькая медсестра выскакивает на улицу, кивая. — Сказали, чтобы вас позвали. Пойдёмте, я провожу.

— Ещё закончим.

Бросаю Алану, а сам несусь. К жене, дочери. На ходу забрасываю жвачку, скидываю где-то пальто. Жаль кофе не успел выпить, притушить запах табака. Тщательно мою руку, прежде чем зайти в палату, избавляюсь от следов курения.

Сотню раз проверяю, плотно ли сидит халат и бахилы, ничего ли лишнего. Боюсь сделать что-то не так, навредить в первые же минуты жизни. Кажется, кто-то из персонала хихикает за спиной, но плевать.

— Привет, — мышка выглядит бледной, влажные волосы прилипли к лицу. Девушка только кивает, крепче прижимая к себе ребенка. — Как вы тут?

— Задумываемся о том, что одного ребенка на ближайшие лет десять нам хватит.

— Полностью согласен.

Я присаживаюсь рядом с Ланой, разглядывая свою дочь. Дочь. Никогда не думал, что у меня будут дети. Не свои, точно. Да и приемного я бы не брал, зачем? Провести через свои стадии болезни и повредить детскую психику?

А теперь я отец. С крошечной дочерью, которая морщит носик. Такая маленькая, красивая. Сжимает кулачки, кривит губки. Прелесть, сплошная прелесть с темными волосиками матери.

— Моя красавица.

— Да, такая хорошенькая, — Лана вымученно улыбается, стреляя взглядом.

— Я о тебе, мышка. Хотя мышонок вся в тебя, красотка.

— Ты не будешь дочь называть мышонком!

— Ну, раз имя мы не придумали…

Я отдал это право Лане, она ведь носит, ей рожать. Думаю, право выбора она заслуживает больше меня. А я буду любить ребенка не зависимо от того, какое имя у него будет.

— Сегодня двадцать четвертое декабря, — Лана тянет слова, прикусывая губу. — Канун католического Рождества. Может… Ева? Как тебе.

— Прекрасное имя. Ну как, мышонок, тебе нравится? — малышка не плачет, видимо, знак согласия. А Лана бьёт меня локтем. — Что такое?

— Прекрати так называть её.

— Не ревнуй, ты самая главная мышка в моей жизни. Но раз мы сошлись на одном ребенке, то нужно же мне хоть как-то восполнять это?

— Да, сошлись.

А то, что два года спустя Лана снова беременна — абсолютная случайность.

Которую мы планировали больше десяти месяцев.

Эпилог. Лана

— Ева, будь аккуратна.

— Да, мамочка.

Дочь перепрыгивает через канат на носу корабля, заставляя меня в очередной раз дернуться. Носится по палубе и хочет довести до сердечного приступа.

— Ева.

— Честно-честно, мамуль, не буду, — малыша падает на матрас рядышком, тянется к игрушкам. — Поделишься?

— Ня!

Марк без раздумий протягивает кубики Еве, принимаясь слюнявить другие. Пыхтит и цепляется за меня ручками, не давая забрать. Хнычет, но на меня это не работает.

Только качаю головой, приглаживая светлые волосики сына. При рождении он был совсем-совсем блондин, но теперь постепенно становится всё больше похож на отца.

Ева тискает брата, возмущаясь, что он слюнявый. Иногда мне кажется, что для неё Марк лучше любых пупсов. Хотя в три года, когда сын только родился, закатывала мне истерики. Никто не позволял брать на ручки, ведь Ева просто бы не удержала.