Ловушка для тигра

Перед дверью квартиры стояла коробка. Обычная, из-под бумаги формата А4 — ничего подозрительного, сверху прикрыта картонкой. Максим заставил Ленку остановиться на ступеньках, подошел осторожно к двери, осмотрел коробку со всех сторон, чуть толкнул в стенку. Тяжелая, внутри что-то есть, но ни запахов никаких, не звуков от коробки не распространяется. Очередной сюрприз. Что на этот раз — пластит, граната? Нет, вряд ли. От этих тварей можно ждать чего угодно, но чтобы подбросить под дверь взрывчатку, надо совсем не иметь мозга, даже спинного. Максим сдвинул кончиком пальца лежащую сверху картонку, заглянул внутрь. И сразу схватил коробку в руки, отбежал с ней вверх по лестнице на площадку между вторым и третьим этажом. Фекле свернули шею — голова кошки неестественно повернута, один глаз полуоткрыт, виден желтый зрачок. Роскошный хвост вытянулся вдоль высокой стенки, и Максим зачем-то старательно уложил его рядом с уже остывшим тельцем трехцветки.

— Что там? — дрожащим голосом спросила Ленка, сделала несколько неуверенных шагов к мужу. Максим отступил назад, прислонился спиной к стене. Отступать дальше некуда.

— Фекла, — ответил он, и Ленка остановилась, вцепилась в перила.

Максим прижал коробку к груди.

— Иди домой, я сейчас вернусь. — Он дождался, когда жена войдет в квартиру, сбежал по лестнице вниз, вошел в подвал. Прошел в душной сырой темноте вдоль стены к дальнему углу, поставил там коробку. Присел на корточки, прислушиваясь к шорохам и пискам, глубоко вдохнул затхлый воздух. Эти твари знали о них все, даже о том, как выглядит домашнее, крайне редко вырывавшееся на свободу, животное. С того дня, как все началось, Фекла удирала погулять только один раз, это было почти месяц назад. Максим медленно поднялся на ноги, уставился в толстую трубу отопления перед собой. Сегодня они с Ленкой отсутствовали часа два, не больше, Васька была дома одна. Одна десятилетняя девочка за тонкой дверью, отделяющей ее от бешеного зверья… Максим помчался наверх, запрыгал через ступеньку, ворвался в квартиру. На кухне Ленка рыдала в голос над пакетом с кошачьим кормом, рядом плакала Васька. Максим остановился, смотрел на обеих, пытался собраться с мыслями. События развивались слишком быстро, он не успевал за ними, и не потому, что не заметил что-то, не услышал или не понял. Нет, до сих пор он почему-то был твердо уверен в том, что до этого не дойдет. Попытка поджечь дверь, «наскальная живопись» в подъезде — это ерунда, мелочи. Влетевшая в окно бутылка с бензином по большому счету тоже, но сегодня зверье подошло к его дому слишком близко, остановилось на пороге. А в следующий раз они его переступят, и что тогда? Двух или трех он успеет убить даже голыми руками или кухонным ножом. И что предъявит в свое оправдание? Счет за замену двери и магазинный чек за краску? Оставшийся в памяти телефона номер входящего звонка? Труп кошки в коробке или дрожащую от слез и страха жену?

Ленка посмотрела на мужа, попыталась сказать что-то, но снова разревелась. Потом собралась с силами, обняла Ваську и произнесла дрожащим голосом:

— Пошли за билетами. Мы уедем. Я сделаю все, что ты скажешь.

Билеты он взял до Новороссийска, и до отъезда всем и каждому рассказывал, что отправляет жену с дочерью на море. Все логично — бархатный сезон, самое время отдохнуть и набраться сил перед долгой зимой. А то, что ребенок пропустит первое сентября, — так и черт бы с ним, главное, здоровье. Васька и так постоянно болеет, а тут такая возможность поплескаться в море.

— Выйдете во Владимире, пересядете на этом же вокзале на электричку. До Александрова полтора часа, дальше на маршрутке, — сотый по счету раз инструктировал жену Максим, она покорно слушала, собирала вещи. Набралось много — два чемодана, хорошо хоть, один на колесиках. До отхода поезда оставалось пятнадцать минут, Максим сидел в купе, смотрел на уже обосновавшуюся на верхней полке дочь. Неожиданный отъезд на море быстро стер из ее памяти и слезы матери, и исчезновение Феклы. Ленка старалась соответствовать моменту — улыбалась, но вымученно, нестрогим голосом делала дочери замечания. А Васька, чувствуя слабину, резвилась напропалую.

— Провожающие, выходим, — проорала проводник, прошла по узкому коридору, профессионально отделяя взглядом пассажиров от тех, кто ехать не собирался. Максим поднялся, поцеловал Ваську в щеку, обнял Ленку.

— Все будет нормально, — в который раз произнес он волшебные слова, — все будет хорошо. Не забудь, где ты выходишь, — прошептал он на ухо жене.

— Я помню, — так же тихо ответила она. — Ваську жалко, расстроится.

— Ничего, скажешь, что вместе поедем. Когда я вернусь. Все, я позвоню.