Ловушка для тигра. Секретная шпионская война Америки против Китая

Ивиан Cи. Смит, который не был родственником Джей-Джей Смита, тогда работал в китайском подразделении в центральном офисе ФБР в Вашингтоне. — Джей-Джей послал мне отчет по пневмопочте (airtel), и она, Катрина Люн, сообщала в нем все о своей первой поездке в Китай в 1983 году, о Хэнсоне Хуанге, который сидел там в тюрьме. Я сказал, что все это чушь собачья, потому что в отчете есть секс, и есть интрига, и все-все-все есть, но нет развединформации. Я сказал, 'Черт возьми, Джей-Джей, где же гребаное мясо?' — Не волнуйся, оно будет, — заверил его Джей-Джей.

Раздражение Ивиана Смита, возможно, было в некоторой степени вызвано тем, что Джей-Джей в Бюро, похоже, мог ходить по воде. — У Джей-Джей было важное положение в Лос-Анджелесе, — рассказывал Ивиан Смит. — Он пренебрегал правилами. Он мог войти в офис без пиджака и галстука. У него был этот великий источник, и этот источник сделал его непотопляемым.

К этому времени статус «Горничной» поднялся до ОA, или оперативного источника, на жаргоне ФБР. Как IA, информационный источник, она только поставляла Бюро информацию; как ОА ей стали давать определенные задания. В то же самое время, Люн укрепляла свои контакты в Сообществе американских китайцев в Лос-Анджелесе.

В марте 1984 года благодаря помощи Джей-Джей, ускорившей бюрократическую волокиту, она стала гражданкой США. В том же году, или чуть позже Катрина продвинулась в «высшую лигу» как вполне оперившийся DA, или двойной агент. План Бюро состоял в том, чтобы позволить МГБ думать, что Люн работает на Китай, в то время как фактически ею бы руководило и контролировало ФБР. [6]

В конце концов, Джей-Джей побудил Катрину рассказать в Китае о своих контактах с ФБР и среди прочего, о своей дружбе с ним. Ей поручили сблизиться с МГБ в Пекине, разыгрывая свою лояльность по отношению к Китаю. Никакой чувствительной информации, как предполагалось, ФБР ей давать не станет, так как она не была кадровой служащей, и потому ей трудно было бы объяснить свой доступ к секретам Бюро. Но китайцы, занимавшиеся шпионажем на протяжении, по крайней мере, двух с половиной тысячелетий, со времен, когда Сунь-Цзы написал книгу о шпионаже, быстро поняли бы, что она завербована ФБР, и это соблазнило бы МГБ. И любой, поддерживавший отношения с ФБР, представлял собой большой интерес для МГБ.

Джей-Джей также проинструктировал «Горничную» во время ее поездок в Китай похвастаться перед МГБ и другими китайскими чиновниками своим карьерным ростом в Сообществе американских китайцев, что тоже делало ее привлекательным источником для китайской разведывательной службы.

«Горничную» обычно сопровождали в ее поездках в Китай мужем и их юный сыном. Когда она в самый первый раз приехала в Пекин, рассказывал Кам Люн, «она постучала в дверь МГБ. Такую ей поставили задачу, и она это сделала».

— Мы приезжали в Китай, по крайней мере, один раз в год, иногда больше, — говорил он. — Мы ездили в Китай на протяжении, как минимум, двадцати лет, в некоторые годы даже по два или три раза.

— Присутствие мужа и сына, — как объяснял Кам, — обеспечивало оправдание посещать любые места, куда хотела попасть Катрина. Если бы она сказала, 'Наша семья никогда не была в Сиань', - тогда они сказали бы, — 'Конечно, поезжайте в Сиань.'

— Или она сказала бы, 'Мой сын хотел бы попасть в Харбин, в холодную страну. Трижды «Горничная» ездила в Харбин, в далекий северо-восточный Китай около российской границы, где температура была значительно ниже ноля, утверждая, что их сын «любит Фестиваль ледяных фонарей». На самом деле причина была совсем другой; она подлизывалась к шефу МГБ, который был родом из этого города в провинции Хэйлунцзян, также как и многие другие офицеры китайской разведки.

— Я был оператором, — рассказывал ее муж. — Я пользовался камерами «Никон» и «Олимпус», в конечном счете, цифровой камерой «Сони Диджикам». Кам купил камеры, а ФБР возместило Катрине расходы на них. Он распечатал все фотографии в двух экземплярах и дал один комплект жене, чтобы та передала его Джей-Джей.