Ловушка для вора

— У меня в ментовке есть связи кое-какие. А из-за этих последних событий, ну, с убийствами на пустыре, помнишь?.. из-за этих событий я все время усиленно собирал информацию — что ментам известно об этом деле, как ведется следствие и так далее. И знаешь, что я выяснил?

— Что? — поинтересовалась Анна, хотя ей вовсе не было интересно; она, скорее, не хотела получать сведения, которые могут быть опасными для нее.

— Что мусора сами ни хрена почти не знают, — совсем тихо проговорил Капитон, — я все сведения собирал по крупицам. Слухи, то-се… Короче, вроде выяснил, что ведется секретная операция — контролируют ее мусора из Москвы, а в Москве уровень, сама знаешь… не то, что у нас. Если там захотят, то… Меня же ведь мусора не бесплатно сведениями снабжают… Я им тоже кое-что сообщаю — некоторые малоизвестные факты из жизни местных авторитетов. А так как я подобных фактов знаю немало, меня ценят… Так вот…

Капитон подозрительно оглянулся, будто в комнате мог кто-то прятаться, и, понизив голос до такой степени, что Анне приходилось максимально напрягать слух, чтобы хоть что-нибудь услышать, продолжал:

— Операция серьезная. Вроде бы органы давно пытаются добраться до одного из крупнейших в стране авторитетов — вора в законе Седого, ну, ты про него ничего не слышала… С юридической точки зрения, к Седому никак не подкопаться, да и с любых точек тоже… Седой все свои дела проворачивает через кучу подставных лиц, но эти самые дела так досадили ментам, что они решили наконец избавиться от Седого. А как это сделать?

Задав вопрос, Капитон уставился на Анну, будто ждал от нее ответа. Так как Капитон ничего больше не говорил, она попыталась ответить на его выжидательный взгляд.

— Не знаю, — сказала она.

— Во, — продолжал Капитон, — и они не знали. — Седой окопался в горном особняке, прямо как чеченский полевой командир, там у него боевиков с «пушками» больше, чем вся Российская армия. Так просто на приступ не пойдешь, а военные действия разворачивать вроде бы не с руки — все-таки формально Седой перед законом чист, свое он отсидел давно, да притом его в округе власти опекают, он купил всех. А кого не купил — убил. Так вот, каким-то образом органы прознали, что у Седого есть дочь. Мало того, что он признает ее, так она еще и живет с ним. Понимаешь, что это значит?

— Нет, — призналась Анна, — а что в этом удивительного? Я тоже жила с родителями… до определенного момента. На то она и дочь, чтобы рядом с отцом жить. Он, наверное, ее воспитывает…

— Представляю, как он ее воспитывает, — хихикнул Капитон. — Ну да ладно, речь не о том. А все дело в том, что Седой — вор в законе. А ворам в законе понятия строго запрещают иметь семью. Понимаешь? — снова спросил Капитон.

— Почему это? — поинтересовалась Анна.

— Да потому, что имеющий семью — уязвим! — веско проговорил Капитон. — У такого человека есть слабое место. А вор в законе, которого все другие воры уважают, которому доверяют держать свой общак, не должен иметь уязвимых мест. Ведь он не только за себя отвечает, он, так сказать, держит марку. Да и тем более воровской общак держать, это тебе не семечками торговать на базаре. Там же бабки-то — о-го-го! Так… Отвлекла ты меня… О чем я говорил?

— О том, что органы пронюхали…

— Да! Органы пронюхали, что у Седого есть дочь! — вспомнил Капитон, на чем он остановился. — А это многое значит. Может, например, эта новость дойти до других воров. Тогда они сходняк устроят — и вполне может решиться так, что Седой потеряет свою исключительную власть. Насколько я знаю Седого, он просто так свои позиции не сдаст. Может на всю страну загреметь новая война за передел сфер влияний, как это в ментовских сводках называется. Мусора так, конечно, поступать не станут — им лишний геморрой на хрен не нужен. Они, как я понял, решили по-другому сделать. Они дочь Седого похитили и переправляют ее за границу, чтобы Седой не смог дотянуться до нее. Вот когда они ее переправят, тогда и будут его прессовать. Они же нащупали его слабое место и начнут в это место бить — типично ментовская тактика. И Седому придется туго…

Капитон подумал немного.

— Если он, конечно, не откажется от дочери, — добавил он. — Теперь понимаешь?

Анна не все поняла из взволнованной речи своего патрона, но твердо уяснила одно — зря она все это слушала. Информация эта — более чем серьезная, и получивший такую информацию автоматически получает возможность быстрой смерти. Капитон-то, за которым стоит столько денег, связей и прочего, Капитон сам озирается и говорит шепотом — значит, боится. Ну а она как должна бояться? Если из покровителей у нее — тот же Капитон, который, конечно, сдаст ее кому угодно ради собственной выгоды, не говоря уже о безопасности. Вот уж у кого-кого, а у Капитона в этом плане нет уязвимых мест.

Но, раз уж она узнала то, что ей знать не полагается, пускай она будет максимально полезна Капитону, чтобы у того было меньше поводов избавиться от нее.

— Ну, — вздохнула Анна, — а мне ты зачем все это говоришь?

— Я еще не все сказал, — ответил Капитон, — а то, что сказал, ты уяснила?