Ловушка для вора

А если добавить, что Щукину всегда претила работа «от звонка до звонка», то ничего удивительного в том, что он бросил институт, не было. Но вот чем ему заняться дальше, Николай не знал — не подозревал еще, что всего через несколько лет превратится в настоящего русского вора — профессионала, способного обмануть сотрудников любой уголовки.

А нашел себя Николай случайно. Еще во время учебы он ломал голову, отыскивая способ разбогатеть, а когда, бросив институт, без цели мотался по улицам родного города, не зная, куда приложить кипящую в нем творческую энергию, встретился случайно с приятелем детства.

Этого приятеля Щукин и узнал-то не сразу, да и узнать в накачанном «братке» замурзанного щербатого парнишку было сложно, только шрам на лбу от угодившей туда шайбы указывал на сходство. А зубов у приятеля Николая со времени детских забав так и не прибавилось — сказывалась специфика профессии.

Этот приятель, узнав, что Щукин прошел подготовку в разведроте внутренних войск, пригласил его к себе — заниматься делом по тем временам довольно прибыльным и почти безопасным — рэкетом.

Новая деятельность увлекла Щукина, но ненадолго — Николай превыше всего ценил личную независимость и быстро понял, что жизнь «братка» не для него. Щукин решил порвать с группировкой и сделал это с максимальной выгодой для себя — в один прекрасный день исчез с горизонта своих бывших коллег, а вместе с ним бесследно пропала бандитская касса.

Щукин прекрасно понимал, что в родном городе ему оставаться уже нельзя, поэтому с легкостью принял тяжелое для других людей бремя кочевой жизни, мотаясь по необъятным просторам страны, заводя новые знакомства и подыскивая себе очередные жертвы.

Именно на этот период и выпадает Щукину, наверное, главное в его жизни испытание, после которого он с полной уверенностью может утверждать — «не бывает любви».

Николай знакомится с девушкой Аллой — удивительнейшим, по его мнению, созданием — и влюбляется в нее с такой страстью, с какой может любить человек сильный, решительный и необузданный.

Алла отвечает Щукину полной взаимностью и как-то в порыве откровенности рассказывает Николаю, что ее отец — бывший партийный функционер, а ныне крупный деятель нового бизнеса — постоянно издевается над ней и ее матерью.

Щукин решает наказать папашу, но наказать по-своему — обанкротить его фирмы, лишить бизнесмена нажитого состояния, а вырученные деньги передать возлюбленной и ее матери.

В скором времени план Щукина осуществляется, но Алла — то ли по глупости, то ли еще по какой причине — с потрохами продает Щукина отцу. В результате Щукин оказывается на нарах следственного изолятора, а после короткого предварительного следствия — на скамье подсудимых, где и получает приговор: наказание в виде лишения свободы сроком на пять лет, с отбыванием заключения в колонии общего режима.

Вот с этого момента, а точнее — с самого первого часа, проведенного им в тюремной камере, Щукин напрочь лишается веры в любовь.

Но нет худа без добра. Погоревав немного, Щукин начинает активно осваиваться в новой для него среде, и очень скоро благодаря отличному знанию человеческой психологии, прекрасным физическим данным и способности никогда не теряться и не падать духом Николай обрастает знакомствами с авторитетами блатного мира — знакомствами, очень пригодившимися ему, когда через три года его выпускают по амнистии.

А с возвращением на волю для Щукина начинается совсем другая жизнь, в которой он — сам себе тактик и стратег, берется за любое дело, сулящее более или менее значительные барыши.

И жизнь эта, бурная и произвольно меняющая декорации, казалось бы, должна приучить Щукина к тому, что ничего стабильного, раз и навсегда утвержденного нет и быть не может. Но только одно Николай знает точно — «вообще не бывает любви».

И понимает он, что и сам Седой, старый и битый волк, должен знать это, но сейчас разбираться в тонкостях психологии человека, которого не видел несколько лет, — на это у Николая нет времени.

* * *

Толик Ляжечка подъехал на назначенное Щукиным место встречи спустя час после звонка. Толик был на синей «шестерке» — той самой, на которой он вытащил Щукина из смертельно сжимавшегося вокруг того кольца ментовской опеки. Только номера, конечно, были перебиты.

Николай с Ляжечкой перетащили Лилю в «шестерку» и двинули в центр города, оставив джип Семена в ближайшей подворотне.

Ляжечка был бледен и необычно молчалив. Когда Щукин по дороге поведал ему о своих ночных приключениях, ни словом, естественно, не обмолвившись о встрече со старинным приятелем Семеном, но ярко живописав паскудства обдолбанного Матроса, Ляжечка едва слышно присвистнул и проговорил негромко:

— Зря я Матроса на это дело подписал… Я-то думал, что он поможет тебе, если подобная ситуация случится. Откуда же мне было знать, что Санька обдолбается настолько вусмерть, что своих перестреляет… Боже мой, как мне теперь отчитываться? Не-ет, надо что-нибудь поправдоподобней придумать…