Ловушка для змей

– Естественно, господин герцог, иначе и быть не может. Это только во время похода, на правах местного жителя, знакомого с условиями, я позволял себе окунуться в тяжкий труд военной организации, а теперь, господа, теперь, когда до кровавых столкновений осталось совсем немного, только вы и ваш военный гений могут спасти нас, нашу державу, нашего…

– Заткнись, а? – вежливо попросил Лу.

– Да я, в общем-то, уже все сказал! – Квардли счастливо расхохотался и, хлопнув в ладоши, крикнул: – Адмиральских лошадей сюда, быстро!

98

Новый порыв ветра ударил в стену, и стекла в окне задребезжали. Генерал Хакиннен поежился и снова уставился в карту.

Вот уже третий час он выстраивал возможные пути перехвата колонны противника, которая, несмотря на относительную немногочисленность, дерзко двигалась прямо к жирной линии Биттер-Дримм. Маневр в обычных условиях просто самоубийственный, если бы не одно «но», а точнее, целых два «но».

Невесть откуда взявшиеся адмиралы Эрвиль Ваннадет ду Хольтц и Джим Дадл Красивый в короткие сроки изменили весь расклад сил соседей империи. Разведка уверяла, что обе эти личности выдуманные – эдакие идеальные герои, которые якобы воюют в периферийных районах империи. И вдруг на тебе, оба эти супермена появляются в реальном обличье, да еще участвуют в совершенно бесперспективном походе на цитадель Ангур.

Генерал Хакиннен не раз бывал в Ангуре и был уверен в неприступности этой крепости. Он даже завидовал Инглегассому Союзу, что тот имеет против империи такой надежный аргумент. И теперь этого аргумента нет, а адмиралы-герои, получив новые имена – Эрвиль Жестокий и Джим Мудрый, – даже добились для себя высокородных званий – герцог и граф.

Сам Хакиннен ни за что бы в это не поверил, если бы два его агента не присягнули перед ним, что видели отрубленную голову Железного Германа. Варвары протащили ее по городу, словно гигантский шар.

А теперь эти маньяки двигались на линию Бигтер-Дримм, признаваемую неприступной, однако после падения Ангура ничто не могло оставаться неизменным…

Ветер за окнами стал утихать, и генерал услышал голоса резвящихся лейтенантов. Они были молоды и радовались новой войне, в которой, без сомнения, видели себя победителями.

– Рюэлле! – позвал генерал, и на пороге появился его помощник в капитанском звании.

– Слушаю, мой генерал.

– Позовите участников совещания, если они, конечно, собрались.

– Все собрались, – подтвердил капитан. – За исключением генерала Нильсена.

«Вечно эти истляндцы опаздывают, ссылаясь на длинные расстояния», – подумал про себя Хакиннен Рюэлле ушел и вскоре появился с представителями военных штабов всех северных государств Они молча расселись на приготовленные места, а генерал невольно сравнивал их рост со своим Он с детства гордился тем, что всегда был на голову выше остальных северных орков, и втайне считал себя человеком.

Когда доклад подходил к концу, наконец-то появился Нильсен Его лицо было красным от холода, и никому в голову не пришло спрашивать, почему он опоздал.

Истляндец прошел на свободное место и, дослушав доклад, стал активно участвовать в обсуждении «Проснулся наконец», – недовольно подумал Хакиннен, однако генерал Нильсен задавал толковые вопросы, и скоро Хакиннен перестал сердиться.

Обсуждение было закончено, но ничего конкретно решить не удалось. Сошлись только на том, что руководить объединенными силами должен эфтляндский представитель генерал Хакиннен.

Общее настроение было подавленным, и это связывалось с вестью, что небольшие силы императорских войск возглавляли небезызвестные адмиралы.

Неожиданно в комнату совещаний вошел капитан Рюэлле. Это означало, что случилось что-то важное, и Хакиннен, извинившись, вышел вслед за помощником – Важные сведения, мой генерал! Идемте!..

И он почти потащил своего шефа через коридор, мимо вешалок с теплыми генеральскими шинелями гостей – в небольшой закуток, где хранились лыжи и теплая обувь.

Там, к своему удивлению, генерал обнаружил драгуна-эфтляндца, который бодро отдал генералу честь и представился:

– Лейтенант Отто Лямминен, разведка кавалерийской бригады. Вот, господин генерал, это самое послание.

С этими словами Лямминен передал генералу скрученный в трубочку лист бумаги.

Хакиннен развернул лист и начал читать, напрягая глаза в темном помещении. Неизвестный корреспондент сообщал, что завтра возле озера Оллевала примерно в двенадцать часов дня проедут адмиралы Эрвиль и Джим в сопровождении отряда из сорока человек.

«Не зевайте», – стояло вместо подписи в конце за писки,

«Не зевайте, – повторил про себя Хакиннен. – Уж не намек ли это, что мы, эфтляндцы, – тормоза? Мы никакие не тормоза. Мы при желании всегда можем стать первыми».

– Как это попало к вам, лейтенант?!