Ловушка для змей

Миновав первый рубеж обороны противника, имперские танки подравнялись и пошли дальше. Многие из них были повреждены, однако в элитных частях считалось зазорным выйти из боя до его окончания. «Леопарды», «львы» и «буйволы» упрямо шли навстречу неприятностям, опьяненные близостью цитадели. Казалось, еще один бросок – и все будет закончено, однако в тот момент, когда никто не ожидал нападения, перед танками, в каких-то пятидесяти метрах, вдруг одновременно открылись секреты файрменов. Они поднялись из земляных ям, словно призраки, и из широких туб в наступающих ударил шквал яростного пламени.

Только чудо спасло самого Джима. Человек, выскочивший из ямы недалеко от него, неожиданно споткнулся, и его страшный заряд с треском пронесся выше, однако соседние машины уже горели так, будто были сделаны из фанеры. Радиоволна наполнилась хлопками пистолетов самоубийц, и эти ужасные звуки подсказали адмиралу решение проблемы.

Он выхватил из шкафчика пистолет и крикнул, стараясь вложить в голос максимум решительности:

– Говорит адмирал Джим! Запрещаю акты самоубийства! Оружие использовать только против файрменов! Я приказываю!

Прокричав эти слова, Джим поднялся по лесенке и, выбравшись в люк, тут же увидел здоровенного парня в маскировочном костюме, который прилаживал на плече тубу со страшной начинкой. Заметив выбравшегося из люка человека, файрмен на секунду задумался и тут же получил пулю.

Затем так же легко Джим сбил и второго охотника. Однако им на подмогу по всей линии фронта уже спешили другие. Но и команда адмирала Джима не осталась неуслышанной. Танкисты выбирались на броню и расстреливали файрменов, заставляя тех промахиваться и бесполезно растрачивать свой смертоносный огонь.

В других местах уже завязывались рукопашные схватки, а где-то, захватив ямы файрменов, танковые экипажи открывали огонь из их туб по резервам противника, сжигая их целыми десятками.

Когда порядок наступления танковых армад был сломан, озадаченные подобной тактикой оборонявшиеся начали отступать. Файрмены из следующих рядов потаенных ям в панике покидали свои убежища и отходили назад, стремясь уйти под защиту собственных танковых соединений.

Между тем солнце поднялось уже достаточно высоко. Оно рассеяло туман и четче выделило притягательные контуры цитадели. Ее высокие стены величественно поднимались к небу и надменно взирали на карабкающиеся в гору железные коробочки. И в этой надменности был смысл, поскольку, словно острые ожерелья, цитадель защищали бесчисленные ряды танков Инглегасского Союза. Начищенные до зеркального блеска машины сверкали, словно алмазы, и с такого большого расстояния вовсе не казались страшными.

58

Набегавший с вражеской стороны ветер развевал волосы Джима, однако не мог отогнать устойчивого запаха сгоревшего железа и паленой щетины, оставшегося от состава, которым наполнялись тубы.

Впрочем, возможно, это пахли останки танкистов и самих файрменов, попавших под пламя своих туб.

Со всех сторон к адмиралу Джиму собирались уцелевшие офицеры. Они подбегали по одному, получали указания и убегали обратно. Это было уже самое младшее звено – остальные погибли. Впрочем, на лицах этих молодых людей читалась решимость одолеть сопротивление врага любой ценой.

«Интересно, на что они надеются?» – отстраненно подумал Кэш.

Под его командой осталось не более полутора тысяч уцелевших машин, многие из которых оказались повреждены, а у противной стороны было еще не менее десяти тысяч единиц бронетехники, которая, даже растянувшись во всю ширину фронта, была построена в несколько рядов.

Неожиданно из-за обугленных остовов машин появился Лу. На его лице красовалась широкая улыбка, хотя весь адмиральский мундир был изорван в клочья, а на плече были видны следы крови. В руке адмирал Эрвиль держал отобранный у кого-то штык.

– Привет, Джимми! Здорово мы их отбрили, ты не находишь?

– Что с тобой? Твоя машина цела?

– Да, мне пока везет, – снова улыбнулся Лу, но теперь его улыбка вышла грустной. – А вот полковника Дюро больше нет…

– Я знаю.

– И лейтенанта Конти тоже, – словно не слыша Джима, продолжал Лу. – Конти сожгли только что… Кстати, что ты теперь собираешься делать?

– Еще не знаю, Лу, – признался Джим, глядя на сверкающие впереди бронетанковые ожерелья. – В лоб нам их не взять. Может, ты чего подскажешь?

– Да ты что, давай сам командуй – у тебя здорово получается. Я когда слышал по радио твои приказы, выполнял их беспрекословно. Знаешь, Джимми, когда ты на службе, ты становишься жутко авторитетным. Честное слово.

– Но ведь ты тоже адмирал, Лу.

– Да какой я адмирал! – отмахнулся Эрвиль. Затем посмотрел на свой окровавленный штык и добавил: – Я теперь истребитель истребителей танков.

– Его Императорского Величества.

– Что?

– Здесь принято говорить «танков Его Императорского Величества».

– Я тебе вот что скажу: пусть Его Императорское Величество идет в задницу, раз он посылает своих людей в такие безумные экспедиции…