Ловушка любви на празднике весны (СИ)

На мою радость парни сразу же согласились отнести Мие вещи и проведать её. Я-то не хотела снимать маску, а под ней в палаты не пускали. До госпиталя мы отправились вместе. На стойке брат с Лораном сняли свои маски и расписались в бланке для посетителей. Они пообещали передать от Мии вести и рассказать, как она, вот только сделали куда больше.

Пока я ходила туда-сюда по первому этажу и глядела на снующих посетителей, вовсе не заметила, как из дверей отделения вышли трое. Оливер придерживал дверь, а Лоран Мию. Как всегда весёлая, опираясь на юношу, она медленно шла ко мне. На её левой ноге расцвёл огромный синяк, руки покрылись ссадинами, а лицо покоилось под лечебными повязками. При этом подруга улыбалась и оживлённо общалась, хотя видно было, наступать на левую ногу тяжело.

Лоран подвёл её ко мне. Бережно усадил её рядом, пока Лив переступал с ноги на ногу, явно не зная, на что отвлечься.

— Как ты? — спросила я.

— Мне пора, — одновременно со мной произнёс братец. — Простите.

— Ну так иди, — махнула подруга. — Как я могу быть? Кровати твёрдые, еда безвкусная. Меня кормят одними пюрешками! А какой ущерб получил книжный? Сколько мне его потом восстанавливать? Да я месяца три работать в минус буду! — с этими словами Мия театрально опустила лицо в ладони, но тут же зашипела от боли и смачно выругалась. — И не пошевелиться нормально. Нет, они, конечно, ни шрама на мне не оставят, но, Лели! Лели, мне сказали, понадобится неделя! Разве я могу так долго тут пролежать?

— Можешь, — строго вмешался Лоран. — Мия, ты обязана слушаться лекарей.

— А книжный? Ты хоть представляешь, как сложно одной тянуть магазин?

— Скажи, что делать, мы поможем. Я возьму выходные на неделю.

— Ты ж не мог.

— Уволюсь.

Мы с Мией удивлённо воззрились друг на друга. Грудь Лорана угрожающе вздымалась вместе с плечами при каждом вздохе. Юноша настроился решительно и приготовился записывать объём навешанных на него дел. и Мия, довольно улыбнувшись, не преминула этим воспользоваться.

Закидав юного мага поручениями и попрощавшись с ним, Мия повернулась ко мне. Оставшись относительно вдвоём, мы перешли на более спокойные темы. Для начала подруга мурлыкала о том, что ей занялся сам Сейшелин, но тут же обиженно надулась. Мужчина, выполняя свою работу, отказывался от пустых разговоров. Затем она всеми словами ругала Кая за тупость и жестокость, обещала ему расплату. Я же, набравшись смелости, спросила подругу о последней ночи праздника.

Всe оказалось проще некуда. В последнюю ночь отдавали дань Ёми. Богине приносили в жертву какой-нибудь скот. Кровью окропляли камни и выглядывающие среди них корни особого дерева, а тушку зажаривали и раздавали всем пришедшим. Играли музыканты, бард воспевал Ёми и плоды еe. Гости ели мясо и фрукты, сыры и ягоды, пили горькое вино, которое тоже смешивали с кровью. Мия говорила, что последняя ночь немного походила на замысловатый пикник, но до конца и она не понимала, ведь не бывала раньше на празднике.

Я мысленно проговаривала всe, что рассказала подруга, и подумывала найти сведения о празднике в книге.

И только вернувшись в дом подруги и опустив ключи обратно в сумку, вспомнила, что потеряла семейную печать.

Как можно так сглупить? как можно о таком забыть?

С криком я выпустила скопившееся в груди напряжение, а на смену ему пришла странная лёгкость, как если бы пересидела на солнце и резко попала в темноту. В глазах словно плясали блики. В мыслях засело нечто неприятное, но ещё неосязаемое.

Задачи книжного дома Мия спихнула на подставившегося Лорана, братец удрал, а я осталась совсем одна. Голова побаливала, но оставаться в четырёх стенах я желания не находила.

Умывшись вновь нацепила маску и вышла. Народ отдыхал так, будто ничего не произошло. Впрочем, для них так и было. Не их лучшую подругу подожгли, не они тащили её на себе до госпиталя, и не им предстояло понять, что важнее: мамин госпиталь или свобода. Бездумно бродив по Винному, я ощущала, как нарастала тяжесть. Она появилась в ногах, прямиком над ступнями, но с каждым новым шагом расширялась, и вот уже даже колени наполнились ею. Усталость утяжелила голову, надавила на плечи и спину. Руки, прямо над запястьями, словно обросли камнями. В висках что-то сжималось.

Не выдержав нагрузки я рухнула в траву. Знала, прохожим не будет дела до меня. Многие отдыхали на траве, я не исключение. Улeгшись на спину, закрыла глаза. Так сильно вдруг захотелось спать. Просто прилечь, отдохнуть. Губы сами собой раскрылись в зевке. Потянувшись, устроилась поудобней, но едва успела расслабиться, как негу мою прервали. Нахально. Резко. Мне на грудь кинули маленькую твeрдую вещицу. Я недовольно скривила рожицу и открыла глаза, а рукой потянулась к упавшему на меня предмету.

Это оказался полупрозрачный фиолетоый камушек. Таким целители избавляют от хандры и головной боли.

— И зачем он мне? — нехотя села и прищурилась из-за яркого света.

— Какая-то ты уставшая, — Сир загородил собой солнце, окутав меня приятной тенью. — Как ты?