Ловушка Пандоры 2 (СИ)

Он резвился с чертенком, как резвится мальчишка с собакой, гоняя в догонялки. Чертик попался необыкновенно хитрючим, так что Люциферу пришлось попотеть, прежде чем он сумел поймать его.

Но тут внимание привлекло подозрительное поведение второго чертика. Он так и остался стоять поодаль, в тени, совершенно неподвижно. Хотя по всем законам своей природы не мог не вступить в игру, черти — звери коллективные и дружелюбные.

— Эй, приятель, — окликнул Люцифер, чертенок не отреагировал, второй чертик, перестав ластиться, настороженно стал водить ушами и испуганно заскулил. — Не трусь, сейчас разберемся, что с твоим собратом.

Люцифер осторожно стал подходить к обездвиженному черту. Но второй чертенок, вдруг истерично взвизгнув, преградил ему дорогу и попятился, оттесняя Люцифера назад.

— Эй, успокойся, — попытался унять испуганного друга Люцифер, — ты чего?!

Из темного угла чертик поднял на них неподвижные глаза, его морда выражала какую-то гипнотизирующую пустоту. До Люцифера слишком поздно дошло, что звериные инстинкты не врут, и нужно достать меч.

Странный чертик ожил как по щелчку и коброй бросился на своего собрата, вырвав тому глотку. Несчастный даже взвизгнуть не успел, безжизненно рухнув Люциферу под ноги.

Взбесившийся черт отрешенно взглянул на ошарашенного Люцифера и, развернувшись, спокойно зацокал прочь. За всю историю ада черти никогда, ни на кого не нападали, даже в случае опасности не защищались.

Люцифер опустился на колени перед мертвым зверьком, понимая, что на его месте мог быть он сам. Рассеянно погладил еще теплую шкуру.

Очнулся, когда под рукой стал чувствоваться окостенелый холод смерти. Ему показалось, что тело чертика дернулось. Он настороженно присмотрелся — чертик взглянул на Люцифера отрешенными от всего сущего глазами пустоты.

Люцифер отпрянул. На этот раз он успел достать меч и обезглавил взбесившийся труп. Но это не очень-то и помогло, потому что останки продолжали дергаться. Его меч был непростым — он мог убивать даже бессмертную плоть.

— Какого черта здесь творится?! — по-человечески ругнулся он, и сразу прикусил свой дьявольский язык, здесь так выражаться было не принято — демоны засмеют.

Он искромсал своего заступника в решето. Но даже этого казалось мало, изрубленные куски упрямо продолжали шевелиться. Объяснить это разумно можно было только белой горячкой, что не добавляло ситуации позитива. Он, пересилив себя, перестал рубить живого мертвеца.

Отдышавшись, Люцифер, крадучись, с мечом наготове двинулся дальше. По пути никого больше не встречалось — ни демонов, ни чертей, ни других животных. Света душ едва хватало, чтобы видеть дорогу. Под ногами шуршал пепел.

Здесь и крылья не расправить — наверху слишком тесно и легко можно повредить их о скалистые выступы. Приходилось, как крыса, тайком пробираться по собственным владениям. Ему срочно нужны были ответы, а терпением он никогда не отличался. Поэтому он все-таки пренебрег осторожностью — распахнул белоснежные, с розовыми прожилками, перепончатые крылья, оттолкнулся и взлетел. Невысоко, но сразу стало легче, свободней.

Однако в потемках очень скоро нарвался на те самые выступы и едва не переломал себе крылья и шею. Чудом, сумев-таки удержать равновесие, он опять оказался на пепелище. Крыло обвисло беспомощной тряпкой. Временами от боли темнело в глазах. Но времени жалеть себя не было. Он вскочил и побежал дальше.

Еще пустыня на месте рощи, еще мириады погасших душ и кругом лишь пепел и пустота. В тревоге и отчаянии он остановился, и его настигла тьма и тишина. Мертвая, земная, будто он в могиле. Он не помнил, сколько так простоял. Из ступора его вывел звериный рев.

Люцифер подпрыгнул от неожиданности и облегченно выдохнул.

Сметая на пути чахлый сухостой, к нему на всех парах несся дракон. Дракон был куда меньше того чудовища, в которое еще недавно смог обратится он сам, но все же куда больше Люцифера в его демоническом обличии. Зверь неуклюже затормозил в паре метров. Из-под когтистых лап прямо в лицо Люциферу посыпались камешки вперемежку с пеплом.

Сохраняя невозмутимость, Люцифер медленно достал из кармана платок и вытер лицо. Затем строго уставился на дракона. Тот опустил голову, всем своим видом выражая вину. Однако при этом так радостно кряхтел и долбил обрубком хвоста, выбивая искры, что поверить в его раскаяние не представлялось возможным.

— Как же я соскучился по тебе, Драк! — расхохотался Люцифер и кинулся дракону на шею. Дракон высунул язык.

— Не до такой степени, Драк! — но предупреждение запоздало, и дракон таки приложился огромным, шершавым языком к руке. Кожа мгновенно вздулась и побагровела, благо регенерация у Люцифера происходила быстро, будь на его месте обычный человек — остался бы без руки.

— Что я говорил про твои слюнявые поцелуи, Драк?

Дракон опять принял виноватую стойку, не забывая при этом шкодливо посверкивать глазами. Изуродованное шрамами тело дрожало от перевозбуждения.