Лёха подвывал, не переставая бессвязно умолять:
— Плиз, плиз, Илья… — и только увидев нож, как-то по-человечески, без заученных понтов, прошептал. — Пожалуйста…
Вдруг резкий свет фонарика ударил по глазам:
— Стоять!
Илья, прищурившись, скорее по голосу, угадал Птичкина за спиной, а впереди еще какой-то урод с фонарём.
— Руки подними! — приказал следователь. — Вот ты и попался, щенок! — сквозь зубы процедил он.
Илья поднял одну руку, тогда как вторая, с ножом, осталась у груди Лехи.
На поднятой руке обозначился средний палец.
В тот же миг Илья упал на Лёху, всадив нож в горло по самую рукоятку.
Оглушительно хлопнул выстрел. Что-то горячее растеклось по груди Ильи.
Пространство свернулось в хрупкий девичий силуэт, и под звуки маминого голоса, который всплыл в памяти щемящим чувством, Илья последний раз выдохнул струйкой крови.