Ловушка Пандоры (СИ)

— С Валькой всё нормально! Она убежала вперед нас! — раздраженно, в который раз объяснила Аня брату.

Она ненавидела мачеху. Та, заварив кашу, свалила, даже не подумав о своих детях. Привязанность брата к непутевой мамашке всегда выводила Аню из себя.

— Давайте, Ариш, Вадик, — повторяла она, поглядывая по сторонам. — Немного осталось, потерпите.

Аня снова схватила детей за влажные ладошки и потащила в темноту.

Вадик прихрамывал, да и ей, в промокших насквозь комнатных тапках, бежать было неудобно и холодно. Она только и успела схватить детские сапожки и куртки, и наспех одеть Вадика и Аришку.

Хуже всего то, что бежать им некуда.

Да и не бежали они уже вовсе, а так… Метались по темноте. Бежать больше просто не было сил.

Колотилось сердце, мешая думать, и предательские слезы вставали комком в горле.

Она завернула за гараж и остановилась, чтобы дать перевести дух себе и детям и подумать, что делать дальше.

Погони было не слышно.

Аня выглянула из-за гаража: даже если отец рядом, в этой проклятой темноте ни черта не рассмотреть ни ему, ни ей.

Скорее всего, он потерял их из виду и уже давно дрых дома, как это обычно с ним и бывало.

Наверное, уже можно вернуться?

Да, точно, все уже позади. Они оторвались. Давно уже не слышно ни трехэтажных матов, ни пьяного сопения за спиной.

Он, поди, уже спал в теплой квартире, а она тут понапрасну морозит Аришку с Вадиком.

А если нет? Если он ждет их у подъезда, сжимая нож, за который у него появилась привычка хвататься? Вдруг он снова набросится на них?

Стал накрапывать дождик. Противный, мелкий, холодный дождик-предатель.

Вадик опять простынет. Вот уже зашмыгал носом… А нет, это она сама, — удивленно поняла Аня.

Посмотрела на испуганных, притихших Вадика и Арину. Посмотрела на свежий синяк у Вадика на скуле.

Как отец мог ударить Вадика? Вадику еще нет и шести. Как же он мог его ударить?! Что теперь делать, если его лапы и до Вадика добрались?

Но делать особо нечего. Выхода нет, и рассвет не скоро.

— Очень тихо, как мышки, идем обратно, — решила она.

— Не хочу! — насупилась Арина. — Я боюсь вашего папы!

— Он уже спит, Ариш.

— Не хочу! — Арина выдернула ладонь из Аниных рук и упрямо набычилась, скопировав гримасу своей недалекой мамаши, от чего Аню покоробило.

Аня прикрыла глаза и досчитала до пяти.

— Подойдем к дому, — как можно спокойней выдохнула она. — Я пойду первой, проверю, а вы меня подождете за углом. Хорошо?

— А если он тебя побьет?! Если он там?!

— Не побьет! — строго отрезала Аня.

Путь обратно, как каторга.

Дождь зарядил. Зашли в круглосуточный магазин погреться. Натащили за собой грязи. Продавщица недовольно осмотрела их. Вскоре и администратор стал коситься, нервно перекручивая в руках цепочку.

Аня зло обменялась с ними взглядами, готовая в любой момент дать отпор.

— Деточка, — Аня вздрогнула, подняла голову на скрюченную старушку с сеткой и костыльком, что, рассчитавшись на кассе, подошла к ним. — Ты тут бережешься, да? Меня муж тоже по молодости, ой, гонял, ой, гонял, паразит. Как вспомню, так вздрогну.

Аня скрестила дрожащие руки на груди. Стыдно сделалось, но старушка смотрела по-доброму и будто впрямь понимала, и она кивнула:

— Отец буйный у нас.

— Некуда вам деваться, да? — старушка поставила сетку на столик для сумок и оперлась обеими руками о костыль. — Так, ко мне пойдемте. Времена сейчас нехорошие, и веры у нас друг в дружку нет, да и махнем на это. Я — старуха, одна живу, с меня, кроме плохих анализов, ничего не возьмешь, с вас, гляжу, тоже. Квартирка у меня махонькая, но все ж лучше вам будет, чем по улице шастать в такую-то погоду. А эти вон уже глазищи наточили на вас — прогонят.

Аня, подумав, снова кивнула и взяла сетку с продуктами. Выбора особо не было, а старушка располагала к себе. Вместе с ней они поднялись в небольшую, но уютную и чистенькую квартиру, которая находилась в том же доме, что и магазинчик.

— Меня баб Люся зовут, — прислонив костылёк за дверью, представилась старушка и стала, покряхтывая, разуваться.

— Аня, а это мой брат Вадим и сестра Арина.

Все трое одновременно шмыгнули носами. От чего всем тут же сделалось смешно.

— Ты, давай, скидывай с них все сырое, в машинку закинем, а деточек — в ванну. И сама давай, я — сейчас, у меня там халатик есть, тебе как раз впору будет, а деткам футболки найдем, наденут, как ночнушки.

— Н-н-не хоч-ч-чу, в ноч-ч-ч-нушке, как девч-ч-чонка, — насупившись, выдавил Вадик.

— Девчонка? — спустив очки на кончик носа, удивилась баба Люся, строго посмотрев на Вадика. — Враки. Сорочка — это мужской наряд. Это потом женщины за мужчинами повторять стали.

Вадик вопросительно поглядел на Аню, мол, правда? Она кивнула — правда.

— Вечно ты, Вадик, как маленький! — недовольно буркнула Арина.

— Сама ты м-маленькая…

— Эх, сама ж еще девчонка, а детки — на тебе уже, — сочувственно глядя на Аню, вздохнула баба Люся. — Уж не обессудьте, но спать я вам на полу постелю.

— Спасибо, нам на полу хорошо будет, — улыбнулась Аня.

[1]Элджей и Федук «Розовое вино».

Глава 2. Жизнь без боли (часть 2)