Ловушка под омелой

– А у нас особые обстоятельства? – удивилась я, рассматривая белый свитер, прекрасно сочетавшийся со смуглой кожей капитана. Смотрелось очень эффектно.

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил он, открывая дверь.

Никогда прежде мне не приходилось задумываться, что, пока я нежусь в постели, стражи несут службу. Я принимала их как нечто само собой разумеющееся. Они просто были, и все. Но теперь, шагая за широкой спиной капитана, поеживалась от утреннего мороза и мечтала вернуться в свою комнату.

На улице и правда стоял лютый мороз. Он щипался и кусался, щеки тут же словно корочкой покрылись. Не успев дойти до площадки, я дернула капитана за рукав:

– Я, пожалуй, здесь подожду.

– Как хочешь, – после некоторой паузы ответил он и зашагал к подчиненным, которые уже собирались на площадке.

Я укрылась за внешними колоннами, пока стражи переговаривались между собой и не обращали внимания на выход из корпуса. Аведа не стал отходить далеко, собрав своих людей прямо у этих самых колонн. Речь его была скучна, монотонна и исключительно по делу. Потом он опросил дежуривших ночью на предмет странных происшествий и выслушал отчет о том, когда все участники новогоднего праздника разошлись по комнатам.

Аведа, видимо, так увлекся служебными обязанностями, ну или просто-напросто замерз, что начал сначала топтаться на месте, а потом зашагал вдоль ровного строя стражей. И все бы ничего, если бы он не удалился от меня на эти самые злосчастные десять метров. Потянувшись за ним, я чуть было не вывалилась из-за колонны, ощущая, как начинающая мерцать лента становится видимой. Впервые я заметила легкое покалывание на запястье. Капитан сделал еще шаг, и мне пришлось высунуться из укрытия еще дальше. Само собой, меня заметили. Несколько стражей, в том числе и Лидия, смотрели на меня с нескрываемым удивлением. А я тем временем сверлила свирепым взглядом спину капитана. Он снова шагнул, и я была вынуждена перебежать за другую колонну. Представляю, что подумали обо мне стражи. Я прижалась спиной к камню, чувствуя, как быстрее начинает биться взволнованное сердце. Никогда. Никогда еще я не совершала столько глупых поступков за одно утро. Не замечая происходящего, Аведа развернулся и зашагал обратно, и мне пришлось повторить маневр.

Интересно, кто-нибудь вообще слушал после этого Аведу? Теперь уже все стражи наблюдали за моими безумными перебежками. Меня окатило жаром. Краснея, я успокаивала себя тем, что это все равно лучше, чем явить всем этим людям нашу странную связь с их капитаном.

Андреас снова прошел в другой конец шеренги.

– Да ты успокоишься или нет? – пробормотала я, следуя за ним как безумная тень.

Как меня на смех только не подняли, не знаю. Дисциплина стражей спасла от позора, в который я сама себя и окунула. Рассердившись на капитана окончательно, да и на себя, надо признаться, тоже, я наконец остановилась между колоннами и попыталась испепелить Андреаса взглядом.

Повисла гробовая тишина, каждый страж смотрел строго на меня, а я изо всех сил пыталась сделать выражение лица невозмутимым, будто это вовсе не я скакала от колонны к колонне, словно мартышка в сумасшедшем танце. Проследив за взглядами подчиненных, капитан повернулся ко мне, и его брови чуть взлетели вверх. Я готова была придушить его в этот момент.

– Разойдитесь по местам, – велел он стражам.

Разбредались они медленно, неохотно, будто каждый желал знать причину моего странного поведения.

– Что это было, Хлоя? – проходя мимо, спросил Макс.

– Грелась, – сердито бросила я ему в ответ.

– Да уж мы видели, – усмехнулся страж, и все, кто находился рядом, расхохотались.

Прекрасно, теперь им будет над чем посмеяться и что обсудить. Поравнявшись со мной, Лидия заглянула мне в глаза, и этот ее взгляд заставил сердце дрогнуть. Было в нем что-то странное, наполненное тоской и неожиданной неприязнью.

– Что случилось? – спросил Аведа, когда мы остались одни.

– Я выставила себя дурой, перескакивая от одной колонны к другой, – выпалила я. – Повеселила твоих людей. Теперь они точно решат, что я ненормальная.

– Не скакала бы, – невозмутимо ответил капитан, вероятно тоже решивший, что я не совсем нормальная.

– А нечего было расхаживать туда-сюда! Связь между нами чуть не стала очевидной для всех!

– Я забыл, – все также спокойно ответил Андреас. – Еще не привык.

– Он не привык! А я опозорилась!

– Так вышла бы, – искренне недоумевая, сказал он.

Как же мне захотелось его ударить за эту чертову невозмутимость и за то, что он прав. Это-то и злило больше всего.

– И что бы я сказала?

– Не надо ничего говорить, мало ли зачем ты пришла, кого это вообще касается?

– Как все у тебя просто!

– Просто, так и есть. – Он пожал плечами. – Ты сама все усложняешь, Хлоя. Ты работаешь в академии, ты не просто студентка. И общение со мной не является чем-то странным. Да, скоро нам придется объяснить всю эту чертовщину, но к тому времени ты уже успеешь привлечь ненужное внимание к вещам, которые пока еще кажутся нормальными.