Ловушка сбывшихся кошмаров

Оказалось, что по Долгову давно плачет тюрьма за незаконные медицинские опыты над людьми. Дело было старым, судя по озвученным датам, происходило все почти десять лет назад, но журналистка бодро утверждала, что в ИИН он наверняка промышлял тем же самым.

Дементьеву припомнили тот факт, что его внезапно уволили из Следственного комитета. И хотя никаких внятных обвинений ему не предъявлялось, намеков было сделано немало: и возможные взятки, и закрытие дел в угоду нужным людям, и прикрытие делишек Института с помощью старых связей.

Дворжаку припомнили то, что он чех и служил в вооруженных силах родной страны, даже папу-генерала приплели. Ведь Чехия, как известно, состоит в НАТО, а значит, он вполне может быть специально засланным агентом.

С девушками им явно было сложнее, поэтому брата и сестру Сидоровых показывали вместе, когда рассказывали о художествах первого: взломах баз данных, хищении и продаже информации. Журналистка между делом упомянула возможные попытки добраться до сведений, составляющих гостайну, чтобы передать ее заинтересованным лицам за границей.

— Что это за фигня? — наконец не выдержал Егор, почти поравнявшись с Невом у экрана телевизора. Там теперь показывали фотографии остальных сотрудников, но всех скопом, без упоминания имен и конкретных правонарушений. — Что происходит?

Нев покосился на него, как будто только сейчас заметил, и ухмыльнулся.

— Похоже, у твоих друзей серьезные проблемы.

— Моих друзей? — тут же возмутился Егор. — Скорее уж, твоих.

— Не придирайся к словам, — спокойно велел Нев, и экран телевизора внезапно погас, хотя в его руках не было пульта. — Теперь никто из них точно не вмешается в наши дела.

— Да им и вмешиваться-то уже не во что, — заявил Егор, приподнимая шкатулку, которую все это время держал в руках. Собственно, из-за нее он и пришел. — Все готово.

— Замечательно, — плотоядно улыбнулся Нев, забирая шкатулку и поднимая крышку.

Тренькающая, успевшая Егору порядком надоесть мелодия тут же полилась в уши, а на выплывшем из недр шкатулки постаменте закружилась свежая фигурка.

— Что ж, одной проблемой у Дементьева стало меньше, — констатировал Нев, после чего поднял на Егора взгляд и лукаво подмигнул. — В этом ведь и был твой план, так? Подсказать ему, как спасти жену, чтобы потом спасти их обоих, выполнив задание Ковена уже с кем-то другим.

Егор прищурился и внутренне напрягся, не зная, чего ожидать после такого заявления. Нев говорил спокойно, даже весело, но не было сомнений в том, что он может легко свернуть ему шею, продолжая улыбаться и мило беседовать.

— Я никому ничего не подсказывал. Он сам догадался.

Этот урок Егор усвоил с раннего детства: нашкодил — не признавайся! Отрицай все до последнего.

— Да ладно тебе, — махнул рукой Нев, неся шкатулку к остальным. Он предпочитал держать их все при себе. — Уж мне-то можешь не вешать на уши эту лапшу. Маленькие слабости и привязанности нам всем позволительны. Мне все равно, когда, как и кем заполнилась эта шкатулка. Главное, что ты довел дело до конца.

— Меня удивляет, что тебе вообще нужны эти шкатулки, — фыркнул Егор, торопясь сменить тему. — Тебе-то зачем полная власть над джином? Как все это вообще вписывается в твой план по изменению Ковена и его членов? Как ты можешь очистить их, если собираешься сделать то же самое, что хотели сделать они?

— Ты очень нетерпелив, — недовольно заметил Нев, поставив на место шкатулку и надежно заперев шкаф. — И глуп, как и все они.

— И бла-бла, и прочие наезды, — не удержался Егор, задетый его пренебрежительным тоном. — А в чем суть?

— А суть в том, что хотеть и собираться — не одно и то же, — уклончиво ответил Нев.

— И что это должно означать?

— Скоро ты все узнаешь. Как и все. А теперь давай не будем терять зря время. Пора готовиться к ритуалу. И созывать Ковен.

8 августа 2017 года, 19.45

ул. Ораниенбаумская

Санкт-Петербург

Саша забралась в машину, заблокировала замки, будто боялась, что кто-то из друзей может пойти за ней и продолжить допрос, снова потянулась к сигаретам, но, сломав две штуки, швырнула пачку на пассажирское сиденье. Руки дрожали так сильно, что она не смогла бы сейчас вести машину, поэтому и двигатель не стала заводить. В груди разрастался огромный ком, мешающий дышать, распирающий ее изнутри, грозящий разорвать на миллиард мелких кусочков.

Она знала. Да, господи, она все знала! Дементьев прав, ФСБ — не «скорая помощь», ее так просто не вызвать. Но если отдать кое-кому кое-какие материалы, они приедут сами. И она отдала.

Друзья ей не поверили. У Дементьева было профессиональное чутье на ложь, Саше оставалось только радоваться, что они почти никогда не работают вместе. Айя со своими ослабленными браслетами тоже легко ее раскусила. Да и Лиля поняла, что она лжет. Саша всегда слишком сильно любила правду, чтобы научиться виртуозно лгать.

Она прислонилась лбом к рулю, закрыла глаза и заставила себя глубоко вдыхать и медленно выдыхать, но ком в груди не уменьшился. Ей не хватало воздуха.