Ловушка в Волчьем замке

Внезапно послышался дробный стук в окно. Тимош улыбнулся и тут же обеспокоился – на этот раз он не запасся белым хлебом для голубки, так как в замке не ужинал. «Мы ответственны за тех, кого приручили!» Вспомнив об остатках печенья, он легко соскочил с кровати и подошел к окну. Голубка, увидев его, стала от нетерпения подпрыгивать, взмахивая крыльями. Тимош разламывал сахарное печенье на маленькие кусочки, чтобы голубке было удобно есть, и бросал их на отлив. Несколько крошек осталось на подоконнике. Он не стал закрывать окно, зная, что хозяйственная голубка склюет и их. Тимош направился в ванную, на ходу раздеваясь, радуясь, что ночь минула без происшествий.

Внезапно за спиной послышался необычный шум и противное карканье. Тимош обернулся и обомлел от увиденного. Черный ворон согнал голубку, но его заинтересовали не крошки печенья, а часы, которые Тимош беспечно оставил на подоконнике.

– Не сметь! Пошел прочь! – заорал Тимош, но был слишком далеко, чтобы ворон принял его слова всерьез.

Черная птица с независимым видом ловко подхватила часы клювом. Тимош бросился к ворону, однако тот вроде и неуклюже, но быстро запрыгал по подоконнику и вылетел в окно. Тимош в отчаянии застыл на месте. «Что делать?» Внутренний голос въедливо посоветовал: «Ни-че-го! Хоть головой об стену бейся, уже ничего не сможешь сделать!» На всякий случай Тимош поискал в интернете информацию о повадках ворон в надежде найти подсказку, как вернуть пропажу, однако не нашел ничего утешительного. Ворон, скорее всего, отнес часы в свое гнездо, которое находится на вершине дерева в парке. А поскольку поблизости обитает много ворон, найти требуемое гнездо так же невозможно, как иголку в стогу сена. Разве что повезет. А может, это более надежный тайник, чем любой другой? «Это к лучшему, – в конце концов решил Тимош. – Ни я, ни кто-то другой не найдет эти часы – они пропали! Сама судьба не дала мне держать рядом с собой эту улику!»

За завтраком царило бы уныние, если бы не вернувшийся от бабушки сын Альбины и Петра Игнатьевича – непоседливый белобрысый мальчуган лет двенадцати по имени Бодя – Богдан. За короткое время он успел уронить вилку, тарелку, бутерброд с маслом на платье мамы, вылить какао себе на шорты, после чего с чувством исполненного долга, после оплеухи, полученной от Петра Игнатьевича, удалился из банкетной. Вслед за ним ушел Ефим Натанович, как обычно, погруженный в свои мысли.

– Бодя славный мальчик, в нем много энергии, которая требует выхода, поэтому он шалит, – с нежностью произнесла Альбина, рассматривая пятно на платье.

– После бабули он становится неуправляемым, – раздраженно заметил Петр Игнатьевич. – Она души в нем не чает и позволяет ему садиться себе на голову, а воспитывать приходится другим. Она хорошая, а я – узурпатор.

– Деспот! – поправила его Альбина. – Мальчика нельзя ограничивать – он должен вырасти свободолюбивой личностью!

– La liberté est le droit de faire ce que les lois permettent[33]. – специально по-французски произнес Тимош, обращаясь к Петру Игнатьевичу.

Тот недоуменно заморгал. Альбина ему перевела, но по-своему:

– Закон – что дышло, куда повернул, туда и вышло.

– Браво, Альбина! Вы знаете французский? – удивился Тимош.

– А еще итальянский и немного английский, – улыбнулась Альбина.

– Моя жена по специальности военный переводчик. И она мастер спорта по спортивной гимнастике, и… – гордо произнес Петр Игнатьевич, но запнулся под взглядом жены.

«Выходит, не такая уж она простушка! – поразился Тимош. – Военных переводчиков готовят как потенциальных разведчиков, и наивная девица, какую она из себя строит, вряд ли могла бы им стать. Альбина выбрала для себя эту роль, но для чего? И что она не позволила досказать Петру Игнатьевичу?»

– Спасибо за компанию. – Альбина поднялась и скомандовала: – Петя, пошли!

Управляющий, не допив чай, поспешил за ней. Озабоченный отец Георгий тоже покинул банкетную, поскольку собирался уехать из замка. Судя по всему, священник о ночном происшествии с Тимошем умолчал.

За столом остались Тимош, мама Вилкаса, смакующая заварное пирожное, – она отрывала от него небольшие кусочки, вымазывая пальцы кремом, – и ее сиделка Маша, которая, как всегда, доедала вторую или третью порцию пасты с острым соусом. Тимош снова задался вопросом: неужели малопривлекательная и мужеподобная Маша заинтересовала Виктора как женщина? Или их связывало что-то другое? Маша очень сильная женщина – Тимош не раз видел, как она, словно пушинку, пересаживала маму Вилкаса с коляски на стул и обратно. Силы у нее не меньше, чем у мужчины… Его пронзила мысль: «Почему следователь так уверен, что роковой удар статуэткой нанес Вилкасу мужчина? Судя по всему, Маше это тоже под силу! Ей даже проще было это сделать – Вилкас вряд ли ее опасался».

– Ты и в самом деле кудесник! – прервал его размышления хрипловатый и на этот раз миролюбивый голос Маши. – На следующий день мне выплатили все деньги.

– Рад был вам помочь.