Ловушка времени

Кравченко зажег лампаду – небольшой глиняный сосуд с дырками, куда заливалось оливковое масло и вставлялся фитиль, и прошел в комнату.

Тали встала, чтобы его приветствовать, Ешуа поклонился.

– А у нас гость, – сказал Кравченко и пригласил вошедшего с ним человека пройти в комнату.

Тали и Ешуа с интересом посмотрели на мужчину. Едва завидев Ешуа, тот поклонился и быстро заговорил:

– Здравствуй, мой господин, я уже давно тебя ищу. Меня послала к тебе Марта из Бейт-Ании. Надеюсь, ты помнишь ее и ее брата.

– Да, я помню Марту, и брата ее, Эльазара, я тоже помню, – отозвался Ешуа, – три года назад я гостил у них в Бейт-Ании, это около Иерусалима. Как они поживают?

– Заболел Эльазар, сильно заболел, боюсь, недолго ему осталось жить, – запричитал вестник.

– А что случилось? – забеспокоился Ешуа.

– Неделю назад он почувствовал себя плохо, знобило его сильно, думали, пройдет, а ему все хуже и хуже. Сыпь какая-то пошла по телу, стал заговариваться, а как придет в себя, все тебя вспоминает, просит позвать, говорит, что только ты можешь ему помочь. А я в это время у них гостил, я – их родственник. Марта встретила твоих друзей и узнала, что ты идешь в Иерусалим, а по пути остановишься в Эммаусе. Вот Марта меня за тобой и послала, говорит: «Пойди, разыщи Ешуа, он, как узнает, что брат болен, сразу придет и спасет его». Только я очень долго тебя искал, боюсь, мы с тобой уже не застанем Эльазара в живых.

Ешуа резко встал и начал быстро ходить по комнате.

– Мне нужно срочно уходить, – заявил он.

– Постой, ну куда ты сейчас пойдешь, – стал отговаривать его Кравченко, – на дворе уже скоро ночь. Отправишься завтра утром. Я найму лошадей, и мы быстро доедем. Кроме того, Ешуа, мне тут в голову пришла одна мысль, и я должен тебе ее высказать. Только мне бы хотелось это сделать с глазу на глаз.

Кравченко с Ешуа вышли в другую комнату.

– Садись, – спокойно предложил Кравченко на правах хозяина.

Гость сел. Видно было, что он взволнован.

– Что ты хотел мне сказать? – спросил он.

– Ешуа, ты помнишь, я рассказывал тебе о книгах, в которых описана твоя жизнь, они называются Евангелия?

– Да, помню, но какое это имеет отношение к делу?

– Самое прямое. Видишь ли, в одном из Евангелий этот эпизод описан довольно подробно.

– Какой эпизод?

– Тот, который начался сейчас. Там сказано, что к тебе пришел вестник от женщины по имени Марта, с семейством которой ты был раньше знаком. Марта велела передать тебе, что ее брат Лазарь – так он назван в Евангелии – заболел, и попросила поспешить к нему. Ты можешь мне не верить, но именно так все описано в Евангелии.

– Ну, и что же там написано дальше?

– А дальше написано, что ты не успеваешь прийти вовремя, а приходишь, когда Лазарь уже четыре дня как похоронен.

– Поэтому ты советуешь мне не спешить? – с иронией спросил Ешуа.

– Нет, не только поэтому, – нарочито медленно сказал Кравченко, – послушай, что там сказано дальше. Ты подходишь к пещере, где был похоронен Лазарь, велишь отодвинуть камень, закрывающий вход в пещеру, и говоришь: «Лазарь, выходи!» И Лазарь выходит, закутанный в погребальный саван.

Ешуа молчал.

– Ну, и что ты об этом думаешь? – поторопил его Кравченко.

– А что бы ты подумал на моем месте?

– Я бы, конечно, не поверил. Я тебя прекрасно понимаю, но давай поступим таким образом. Мы поедем туда вместе, и если все будет так, как я сказал, ты мне поверишь, – запальчиво предложил Кравченко.

– Ты – смешной человек, – улыбнулся Ешуа. – Как можно поверить по чьему-то приказу или просьбе? Вера – это добровольный акт, она приходит к человеку как прозрение, а не как результат договора или сделки.

– Хорошо, я неправильно выразился, – согласился Кравченко, – скажу по-другому. Если все будет так, как я рассказал, у тебя появятся основания для того, чтобы мне поверить?

– Сделаем так, – решительно заявил Ешуа, – я пойду туда завтра. Ты можешь идти со мной. Что будет дальше, мы увидим.

Ешуа встал, давая понять, что разговор окончен.

Кравченко отправился вместе с посланцем на постоялый двор, чтобы договориться насчет лошадей на следующее утро.

Ешуа и Тали вновь остались вдвоем.

– Ешуа, – Тали неуверенно посмотрела на гостя, – можно мне спросить тебя о чем-то личном?

– Рузумеется, Мирьям.

– Эта Марта из Бейт-Ании... ты ее давно знаешь?

– Я же сказал, уже три года. Я познакомился с ней и с ее братом, когда был первый раз в Иерусалиме. Однажды я увидел человека, который молился во дворе Храма в стороне от всех. Я подошел к нему, чтобы высказать слова сочувствия. Я подумал, что этот человек в трауре. Оказалось, что он был сборщиком налогов. Так я познакомился с Эльазаром.

Сборщики налогов пользуются у нас дурной славой. Люди их не любят, так как они наживаются на своих соплеменниках, взимают с них огромные налоги и одновременно сотрудничают с римскими властями. Они живут как отверженные, с ними никто не разговаривает, их не приглашают в гости и не приходят к ним в дом. Отношение к этим людям распространяется и на их родственников.