Читаем Ловушки материального мира (СИ) полностью

В отличие от классических исторических дисциплин, теория ролевых войн отличается тем, что она не только описывает события прошлого, но может и предсказывать события будущего.

Отметим, что среди разных народов может быть неодинаковое ролевое соотношение. Так, например, в Закавказских республиках количество Хитрецов и Шкурников значительно превышает количество Простаков-Трудяг. А так как Хитрецы и Шкурники паразитируют на Простаках-Трудягах, то им теперь не хватает Простаков-Трудяг для того, чтобы прокормиться. Поэтому они вынуждены выезжать в соседние страны, где в достаточном количестве имеются Простаки-Трудяги. В других же республиках, например Молдавии и Таджикистане, количество Простаков-Трудяг превышает количество Хитрецов и Шкурников, поэтому из этих стран, в другие более богатые страны, выезжают на заработки в основном Простаки-Трудяги.

Ролевые войны находят свое отражение и в культурной жизни. Так, в конце 50-х годов зародилось движение стиляг, а впоследствии, на эту тему был даже поставлен фильм. Стиляги – Хитрецы и Шкурники противопоставляют себя «тупой серой массе» – Простакам-Трудягам. Их посыл гласит – «мы лучше вас». Да и в знаменитой современной юмористической программе «Ровшан и Джамшут» Хитрецы и Шкурники высмеивают тупость Простаков-Трудяг. И никого не должен вводить в заблуждение тот факт, что Простаки-Трудяги относятся к другой национальности. Просто так можно более безопасным образом потешаться над ними. В разные времена в культурной жизни доминируют деятели, стоящие на тех или иных ролевых позициях. Так, во времена Хрущева получила большой резонанс книга А. Солженицына «Архипелаг Гулаг». Эта книга - своеобразный гимн Хитрецов и Шкурников, вместивший в себя всю ненависть к системе и противоположной ролевой группе. Во времена Горбачева, такие историки как Р. Медведев и Д. Волкогонов, с пеной у рта изобличали преступления Сталина, они так же, как и А. Солженицын были переполнены ролевой ненавистью. Таким образом, во времена Хитрецов и Шкурников господствует точка зрения писателей и историков, стоящих на позиции Хитрецов и Шкурников. Во времена же Героев и Злодеев, господствует точка зрения историков и писателей, стоящих на позиции Героев и Злодеев. Поэтому взгляд на историю и многие другие вещи в разные времена различен. И это подтверждает фразу о том, что мораль с исторической точки зрения изменчива.

Интересно, что в воровском мире, также существует деление на роли. Вор в законе – Герой, авторитет; положенец – Злодей; баклан – Шкурник; Хитрец – шестерка; Простак-Трудяга – лох, фраер, мужик; Жертва – терпила. И также как в обычном мире, в воровском мире существует ролевое противостояние. Так мужики, отсидевшие срок, рассказывали, что сидеть гораздо легче, когда в зоне находится воровской авторитет, вор в законе или положенец, потому что тогда на зоне царит порядок. Когда же авторитета нет, на зоне начинается беспредел, потому что Хитрецы, Шкурники и Кумиры не могут сами справиться со своей ролевой ненавистью по отношению к Простакам-Трудягам. Также как и в обычном мире, в воровском мире идут свои ролевые войны, достаточно вспомнить ожесточенные «сучьи» войны в 50-х годах прошлого столетия.


Энергоинформационные паразиты


Перейти на страницу:

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука