Ловзар

– Да ты что? – наигранно удивился Арсен. – А когда сможешь?

– Арсюха… Давай я потом сам перезвоню.

– Бек, почему ты такая сука, скажи мне, а?

– Арсен, я не знаю, чего там у вас с Хасом за замуты, но давай ты меня в это впутывать не будешь.

В трубке раздались гудки.

Он несколько раз пытался звонить Исе, но тот сбрасывал вызов, только раз он прислал sms: «Решаем. На днях свяжусь». Арсен опасался, что Иса поступит с ним так же, как Бек или Хасан, и тогда ему совсем уже не на кого будет надеяться.

В какой-то момент измотанный ожиданием Арсен почти решился пойти в полицию и рассказать все, как было. С одной стороны, он понимал иррациональность такого поступка, с другой – он готов был на все, чтобы прекратить ожидание, чтобы понять – какова ситуация, что конкретно ему угрожает. В конце концов он все-таки взял себя в руки и твердо решил, что будет биться до последнего.

Чтобы занять время, Арсен начал раскладывать пасьянсы. Он нашел старую книжку «Пасьянсы и гадания» и последовательно стал ее изучать. Пасьянс требовал сосредоточенности, но при этом не заставлял думать. Активность ради активности, изысканная манная каша для заполнения времени. Арсен часами находился в полутрансовом состоянии, раскладывая попеременно Королевский пасьянс, пасьянс королевы Антуанетты и некий Госпитальный пасьянс. Он даже сам не заметил момент, после которого пасьянсы начали мутировать в гадания – перед каждым раскладом он загадывал: «Позвонит ли Иса?», «Обвинят ли меня в убийстве?», «Удастся ли все решить?» Пророчества карт были крайне разнобойны и то обнадеживали Арсена, то сулили ему самые серьезные проблемы.

Несколько раз звонила Лена, они болтали о разных мелочах, вроде погоды в Ижевске, новостей от общих знакомых, планах на день. Слушая звучащий в трубке любимый голос, Арсен старался аккуратно обойти вопросы о работе, настроении и в особенности о друзьях. Ему всегда было тяжело врать Лене: в такие моменты ему казалось, что он убивает что-то важное в их маленьком уютном мирке.

А потом в дверь позвонили.

* * *

– Братан, плохие новости, – с порога сказал Иса.

– Что случилось? – Арсен замер.

– Быстро собирайся, надо ехать.

– Иса, что случилось?

– Говорят, сегодня менты услышали твое имя.

Арсен прислонился к стене. Как ни странно, он почувствовал облегчение, наконец получив четкий ответ на тревожившие его вопросы.

– И что теперь?

– Едем в аэропорт, вылет через три часа.

Арсен зашел в комнату, взял сумку и начал рассеянно искать взглядом вещи, которые нужно было взять с собой в дорогу. Он открыл шкаф, начал перебирать рубашки, футболки, пиджаки, свитера. Каждая вещь казалась ему теперь безвкусной и абсолютно чужой. В какой-то момент Арсен поймал себя на том, что недоумевает – как и для чего он мог все это купить. В итоге он выбрал только пару джинсов и две белые футболки – одна с надписью «The Raven», вторая со сложным геометрическим узором на груди.

Закинув смену белья, Арсен подошел к столу, взял книгу Кутзее, которую он читал вот уже неделю, внимательно посмотрел на обложку, словно вчитываясь в фамилию автора, и аккуратно положил ее в сумку.

После этого Арсен вышел в коридор и молча кивнул стоящему в проходе Исе.

* * *

В дороге на Арсена накатила апатия. Казалось бы, все его планы, цели, мечты, даже сам факт его существования – все это вдруг оказалось под большим вопросом, однако единственной эмоцией, которую он испытывал, была скука. Беспредельно глубокая, засасывающая все сильнее скука.

– Сегодня тебя в розыск объявлять не будут, – неожиданно заговорил Иса. – За это мой человек отвечает.

Арсен смотрел в окно. Погода портилась, на улицах поднялся ветер, и редкие деревья вдоль Кутузовского раскачивались с такой силой, что порой казалось, их вот-вот вырвет из земли и понесет вдоль проспекта. Эта природная мощь сильно контрастировала с уныло плетущимися автомобилями, застрявшими в извечной пробке Кутузовского проспекта.

У Арсена все сильнее ломило в затылке – сказывалась острая метеочувствительность. Его внутренний барометр немедленно отзывался на любую перемену погоды. Для того чтобы понять, что погода испортилась, ему даже не обязательно было смотреть в окно, организм извещал об этом головной болью, рассеянностью мыслей, ощущением давления на глаза. Тяжелее всего ему приходилось, когда небо затягивало тучами и постепенно природа собиралась с силами, чтобы излиться на землю дождем. Дождь же, наоборот, был его моментальным спасителем, как только он начинался – все тягостные симптомы тут же исчезали.

– Мусора говорят, что имя твое кто-то вбросил. По ходу, сливает тебя Султик, – Иса помолчал. – Трое суток по всем каналам его ищу, не проявляется.

«Кайен» проехал парк Победы. Глядя на суету у входа в метро, Арсен вдруг вспомнил, как в детстве мама рассказывала ему о Москве. Она говорила удивительные, невообразимые вещи, в которые сложно было поверить, но которые так поражали воображение маленького Арсюшки.