Лоза Шерена. Братья [СИ]

Арман попытался встать, но не смог и упал в снег. Запах… свежескошенной травы и какого-то странного дерева. Запах, от которого мутит, и лапы не держат… От всего мутит… в первую очередь от непонимания. Он же сам хотел, чтобы Рэми умер, так почему полез? Только потому что этот мальчишка назвал его так, как когда-то называл брат? Боги, глупость-то какая…

— Хорошо же тебе досталось, — сказал Кадм, поднимая Рэми на руки и укладывая на скамье. Арман уже и не возразил. Пусть… пусть живет… ведь… О «ведь» он подумает позднее. И Арман вздрогнул, когда Нар выдернул из его шкуры очередной шип.

— Прости! — прошептал хариб, по щеке которого расползался синяк. — Сейчас, мой архан, сейчас я закончу.

И новый шип, казалось, выходящий из плоти с мясом, и запах свежей крови, будящий зверя внутри, и безумно-радостный взгляд ставшего человеком Мира. Что за? Арман действительно спас этого мальчишку? Но зачем?

— А хорошо подрались, — довольно потянулся обнаженный Мир.

— Но лучше не повторяй, — отрезал Лерин, кутая его в собственный плащ. — Это опасно. И, прежде чем относить Рэми в твои покои, я бы очень хотел знать, откуда наш юный друг взял эту гадость. И нет ли у него еще таких сюрпризов?

Тисмен, осматривающий Рэми, тихо вздохнул:

— Не думаю. Этот амулет не такая простая штука, за создание даже одного, боюсь, заказчику пришлось заплатить очень дорого. И не золота, а собственных сил. Я бы на такое не решился. Но я проверю еще раз более тщательно. И, думаю, мы попросили бы тебя, Арман, одолжить своего дознавателя. Говорят, паренек на диво умен и доверять ему можно. Вот и пригодится.

— Ар… — выдохнул вдруг мальчишка, и Арману захотелось его задушить. Голыми руками.

Но Миранис кинул в сторону друга острый взгляд, и Арман понял: второго шанса подойти к Рэми ему не дадут.

Ему не дадут, другому дадут. И хотя еще недавно Арман сам спас мальчишку, исчезнувший вместе с Тисменом Рэми все равно долго не проживет.

Но Майка к Миру прислать надо. Тис прав, как ни силен был мальчишка, амулет создал явно не он. И как он попал к Рэми неплохо было бы выяснить. Рэми сам пошел к Алкадию? Настолько хотел отвязаться от Мираниса? Может и так…

А пока…

Арман перекинулся человеком, укутался в плащ, морщась от многочисленных ран, и посмотрел на стоявшего перед ним на коленях Нара. Нар никогда не противился воле своего архана, не мог. Не мог и подумать об измене, значит, почему-то считал, что он все сделал правильно, правильно для Армана. Только его «правильно» было очевидной ошибкой. Или же влиянием целителя судеб. Как бы там не было, но допустить повторения непослушания Арман не мог, ведь если Нар не будет подчиняться своему архану… второй ошибки они оба могут не пережить.

Мир мог себе позволить обольститься этим проклятым мальчишкой, Нар, увы, нет.

Потому Арман начал с:

— Еще раз ослушаешься, я разорву нашу привязку.

Нар дернулся, будто получил кнутом по плечам. Арман знал, что был для Нара целой жизнью. Как любой архан для своего хариба. Знал, что Нар больше никогда…

Но и наказание должно быть.

— Ты не обратишься к целителям до рассвета, — сказал Арман. — Вытерпишь все сам. И если ослушаешься на этот раз… я разорву нашу привязку уже завтра.

— Да, мой архан.

Телохранители исчезли из сада, забирая с собой принца. Смотреть на наказание хариба им было неинтересно. Тишина… упала где-то рядом снежная шапка, запах талого снега тревожил ноздри, и Арману, пожалуй, не совсем хотелось наносить удар. Ни первый, ни последующие.

Нар молчал. Даже когда хрустнули, ломаясь ребра, молчал. И когда Арман сломал ему руку, и когда выбил несколько зубов. Молчал. А попробовал бы хоть пискнуть! Тяжело дыша, он лежал на окровавленном снегу и смотрел глазами побитой собаки, но и это ему не помогло. В Армане не было ни капли жалости.

То, что сделал сегодня Нар, непростительно. И пусть скажет спасибо, что Арман не прогнал его уже сейчас.

Осмотрев хариба и убедившись, что тот доживет до рассвета, Арман приказал замку перенести Нара в свои покои и наблюдать за ним… а сам позвал виссавийцев, вывел синяк от удара Мира и, с неожиданным трудом переодевшись без помощи хариба, отправился в город. Надо было приказать привести Майка. И осмотреть посты. И убедиться, что все готово для завтрашней казни. Зир выполнил свою часть договора, пора и Арману выполнить свою.

Дверь… он сидел за этой дверью так долго… уткнувшись лицом в колени слушал, как там за тяжелой, увитой рунами створкой, шуршала и перетекала жизнь. И не хотел туда. Там страшно. А темнота вокруг такая нежная… и Ви… Ви часто приходит. Садится рядом, прижимает к себе, что-то шепчет в волосы. Ви хорошая. Ви никогда не обманывает. Ви говорит, что скоро ему придется выйти, что там уже все изменилось, и там хорошо, и что он там нужен… но он не хотел. Он не помнил толком почему, просто не хотел.

А потом дверь отворилась… и за дверью встал он… весь в крови, в глазах плещется боль… он не вошел, вполз внутрь, упал рядом и свернулся клубком. Он не плакал, взрослые не плачут. Он просто спал, будто знал, что тут можно.