Лоза Шерена. Братья [СИ]

Губы мальчика задрожали, и Майк испугался, что тот вновь заплачет, но телохранитель продолжал:

— Не обижу я тебя, не бойся. Хочешь мне поверить, но не можешь? Знаешь, что такое магическая клятва, малыш? Хоть ты и совсем зеленый, а молодой архан же, наверное, знаешь.

Мальчик мигнул, открыл было рот, чтобы ответить, но, наверное, не сумев выдавить и звука, кивнул.

— Тогда клянусь, дитя, — Кадм уверенно положил ладони на подлокотники кресла и в воздухе вновь запахло магией. — Клянусь не трогать тебя так, как тебе не нравится, когда тебя трогают. Клянусь, что никогда и никто больше к тебе так не дотронется.

И стало тихо. А Майк понял вдруг, что мальчик-то уже давно не находится во власти Кадма, давно уже движется сам… и уже, пожалуй, не так и боится. Просто смотрит ошеломленно и изучающе, будто переваривая слова телохранителя. А потом вдруг встрепенулся и спросил едва слышно:

— Все будет так, как было?

Глупое дитя. Телохранитель повелителя не бывает просто так добрым… ты и сам не понимаешь, что на самом деле влип только сейчас…

— Все никогда не будет так как было, — зло усмехнулся Кадм. — Но я могу помочь забыть. Даже могу помочь отомстить, когда вырастешь и поумнеешь, или уже даже сейчас, если это будет необходимо. Но жить ты будешь так, будто в твоей жизни были только мы. И, верь мне, не захочешь иной жизни. Мне тебе и в этом поклясться, Астэл?

Майк не думал, что простые слова что-то изменят, но изменили же! Или же изменила магия, пряный аромат которой вновь заполнил кабинет… Но мальчик вдруг покраснел сильно, глаза его наполнились слезами, и, ничего не ответив, Астэл соскользнул с кресла, упал в объятия Кадма и бесшумно заплакал.

Телохранитель усмехнулся как-то странно, будто горько, встал, удерживая мальчика, и Астэл обвил его ногами за пояс, обнял за шею и спрятал лицо на его плече, все так же не переставая содрогаться от бесшумных рыданий. Кадм осторожно придержал мальчишку за плечи и бедра, оглянулся на Майка и сказал:

— Пойдешь с нами. Ты нам нужен.

Не так просто… Майк не мог это оставить вот так просто…

— Лиин захочет получить Астэла обратно, — тихо сказал дознаватель. — Он лишь попросил о нем позаботиться, пока его нет в замке.

— Уж не сомневаешься ли ты, что я позабочусь о нем лучше?

Майк ой как сомневался, но вслух этого не сказал. Не ему противиться воле телохранителя. Никто не мог противиться, разве что Арман. Но станет ли Арман вступаться за какого-то пришлого мальчишку?

Вряд ли. И Майк, набравшись смелости, открыл было рот, но закрыл, наткнувшись на холодный взгляд Кадма. Издевается. Точно издевается.

— Не смею сомневаться, — выдохнул, наконец, Майк.

— Вот и молодец, — невозмутимо отрезал Кадм, направляясь к двери.

Астэл все так же сидел у него на руках, обнимал его за шею и прятал лицо на его плече. Успокоился как-то быстро, замер и будто заснул… только Майк знал, что он совсем не спит. Как привязанный, вышел он за Кадмом в распахнутую дверь и даже не удивился, когда замок мгновенно перенес их не в коридор, а в незнакомые Майку покои.

Глубокий синий цвет везде, роспись серебра на дорогих гобеленах, тяжелый того же цвета балдахин над спрятанной в нише кроватью, шитый звездами, толстые, почти черные ковры под ногами, мягкий свет, едва проникающий через плотно задернутые гардины, и человек, сидящий в кресле в полумраке, за спиной которого стояли двое… И когда дознаватель понял, кто перед ним…

— Мой принц, — выдохнул он, падая перед Миранисом на колени.

Наследника трона он видел только на приемах, издали, близко к принцу подпускали лишь избранных. Род Майка, слава богам, избранным не был никогда. Он и без того наслушался о капризах и принца, и его телохранителей.

— Что-то ты слишком долго, Кадм, — сказал Миранис. — И к чему ты притащил сюда свою новую игрушку?

— Тисмену можно таскать за собой зверюшек, а мне нет? — усмехнулся Кадм и сел на диван, усадив притихшего мальчика рядом. — Думаю, этот малыш нам очень даже пригодится. Позднее. Пока же позволим работать нашему гостю.

Майку совсем не понравилось это «пригодится», но что он мог сделать? Он видел и «зверюшку» Тисмена: уродливая, похожая по покрытую бородавками крысу, она сидела рядом с креслом принца и не спускала с Майка злобного взгляда. Неудивительно, Тисмен славился своим пристрастием к гадости.

Миранис чуть поднял унизанную перстнями ладонь, молча приказывая подняться, и зверюшка сразу же как-то забылась. Дознаватель встал, но взгляда поднять так и не решался: стоял с опущенной головой и усиленно рассматривал серебряные завитушки на синем ковре.

— Ты осматривал Рэми, заметил что-то необычное? — спросил Миранис.

— Нет, мой принц. В нем нет и следа лозы.

— Я не о лозе спрашиваю, дознаватель.

— Я… — Майк прикусил на миг губу. — Рэми сильный маг, мой принц, не думаю, чтобы он пустил бы меня дальше. Но опасности от него не исходит, я уверен. Я бы никогда…

— И не об опасности я говорю, — терпеливо сказал принц, показав на кровать с опущенным тяжелым балдахином. — Попробуй еще раз. И не бойся. Тисмен, если что, будет рядом и не позволит Рэми тебя серьезно ранить.