Лоза Шерена

    Но никто войти не мог. А маги-виссавийцы не вмешивались. Ждали в приготовленных для них покоях и на все вопросы отвечали - это пройдет.

    Прошло. Утром восьмого дня, проснувшись на рассвете, Бранше поймал на себе внимательный взгляд. Виссавиец не спал. Лежал с открытыми глазами и что-то шептал.

    - Не понимаю, - покраснел Бранше.

    - Прости, - ответил виссавиец на чистом ларийском. - Я забыл. Почему я не в клане?

    - Какая-то защита...

    - Моя вина, - слегка смутился мальчик. - Это твоя комната?

    - Да.

    - Потому ты смог войти. А где твой товарищ? В комнате должно быть двое...

    - Умер. Утонул в реке этом летом.

    - Тебе до сих пор больно, - сморщил брови мальчишка. - До сих пор оплакиваешь...

    А потом веки Бранше вдруг сами собой опустились, и он заснул. А когда проснулся, Арама не было в школе магии. Зато ушла из души горечь и тоска по погибшему другу, а на подушке остался амулет удачи...

    Арам почти не изменился с тех пор. Тело его выросло, окрепло, а глаза остались такими же - широко распахнутыми, кажущимися на первый взгляд невинными. Только не невинность то была - мудрость. И Бранше, не обманываясь хрупким видом виссавийца, с почтением поклонился Араму, любимому советнику вождя Виссавии. Юноше, что и мальчишкой был сильнее большинства магов клана. Сыну одолевшего демона Шерена Акима.

    - Прошу прощения, друг, - сказал Арам, когда они вошли в небольшой дом, спрятавшийся за укутанными снегом елями. - Но ты знаешь нечто, что я знать не должен.

    Бранше не спорил. Он давно уже привык к странностям виссавийцев, к их таинственным "так приказала богиня", потому вопросов не задавал, принял из рук Арама чашу с вином и кивнул.

    - До нашей встречи я разговаривал с хранительницей. Ее воля для меня более священна, чем воля вождя. Хранительница приказала помочь тебе, не требуя за это награды. Еще передала лично для тебя, - взгляд виссавийца стал глубоким, зрачки расширились, а голос приобрел зловещие нотки, - чтобы ты не считал себя особо умным... возможно мы знаем даже больше, чем тебе хотелось бы. Ты знаешь, кого ищешь, мы знаем, где он.

    Чаша в руках Бранше дрогнула, и вино чуть было не пролилось на пол: знают, и тем не менее подвергают его опасности? Да в одной Ларии найдется куча людей, которые захотели бы получить власть над наследником магической страны. Арам не замечал волнения друга. Он стянул перчатки и начал греть над огнем посиневшие от холода пальцы.

    - Не люблю Кассию. Не люблю снег.

    - В Виссавии нет снега? - осторожно поинтересовался Бранше.

    - В Виссавии есть все, что хочет ее вождь, - уклончиво ответил Арам. - Но ты позвал меня не за этим, правда? Я ценю твое общество, Бранше, но времени нет. Мне надо знать, чем я могу помочь... и отправиться на встречу с повелителем Кассии.

    - Виссавия решила все же вмешаться? - встрепенулся Бранше.

    - Ты задаешь вопросы, которые тебя не касаются, - отрезал Арам. - При всей моей любви к тебе, есть вещи...

    - Я понимаю...

    - Я рад, что понимаешь. Мне сложно тебе отказывать.

    Вот он какой... Мужчина, ради которого так плакала это глупышка Варина, ради которого пошел в замок Рэми. Тот, что сумел подчинить себе мальчика-виссавийца. А ведь даже ей, Рид, удавалось с трудом...

    Чем ты его взял? Уверенной улыбкой? Умным блеском глаз? Ну да, Рэми всегда такой был - мудрость ценил выше положения и силы... Вот и Занкла мальчик чем-то подцепил - рискуя положением, старшой все же позволил женщинам уехать из замка, не спрашивая, ни куда они едут, ни зачем.

    - Где Рэми? - спросил Гаарс, поспешно выводя их из толпы.

    - Я и сама хотела знать - где, - ответила вопросом на вопрос Рид. - Мне сказали, что Рэми спасает вас. Вы тут, а мой сын... пропал. И все из-за того, что вы взяли на себя слишком тяжелую ношу, приняли в род мага. Выдержите ли?

    - Бросаете мне вызов? - засмеялся Гаарс. - Трудностей я никогда не боялся. Еще раз спрашиваю, где Рэми? И что это за ерунда со спасением?

    - Я виновата, - вновь заплакала Варина. По мнению Рид, она плакала слишком часто. В этом мире нельзя расслабляться, нельзя расклеиваться. Слезы не дают ничего хорошего, Рид по себе знала. - Попросила его отнести тот амулет, что ты мне дал. Еще два дня назад. И больше его никто не видел.

    Взревела победоносно толпа, Рид инстинктивно повернулась к виселицам и сжалась, задохнувшись от ауры насильно оборванной жизни. Как только кассийцы ее не чувствуют? Как могут восхищаться близостью бога смерти? Как смеют оскорблять его непочтением?

    - Догадываетесь, почему? - спросил Рид Гаарс, увлекая женщин за собой в переулок.

    - Откуда? - натянуто улыбаясь, ответила Рид.

    Она поскользнулась на скользкой дороге и упала бы, если б рука Гаарса не поддержала. Она тотчас отшатнулась, вспомнив вдруг полузабытые сильные руки мужа. Воспоминания, которых Рид боялась и которые спугнула шедшая им навстречу знакомая фигура. "Быстрый ты, - восхитилась Рид, - дело свое знаешь. Исчез эффектно, и появляешься не хуже..."

    - Была бы моя воля - сказала Рид, - шагу бы Рэми не сделал в сторону замка! Но есть некто, кто ответит на наши вопросы.