Ложь

Михаэль перебросился несколькими фразами со спутницей Кеммерлинга и немного поговорил с профессором. Жак воспользовался этим и снова обратился к Сюзанне. Неожиданно для нее он заговорил по-французски, да так быстро, что она не могла понять ни единого слова.

Сюзанна улыбнулась ему Надиной надменной улыбкой и сказала:

– Не сердись на меня, mon chéri. Прежде чем мы начнем беседовать, я должна принести себе что-нибудь из еды.

Похоже, что трюк с едой выручал в любой ситуации. Не обращая внимания на обиду Жака, Сюзанна развернулась и пошла к столам с закусками. Жак опять стал беседовать с Михаэлем. Уголком глаза она успела заметить, что Михаэль знакомит его с подругой Кеммерлинга.

Во всю длину зала были расставлены столы, роскошно сервированные закусками. Сюзанна взяла тарелку. Никто не обращал на нее внимания. Сюзанна тоже перестала смотреть на группу, собравшуюся вокруг Жака, и сконцентрировалась на выборе блюд. Салаты могли содержать ингредиенты, вызывавшие у нее аллергию, так что Сюзанна решила не рисковать. Взять кусочек ветчины или сыра? Но сейчас ей не хотелось ни того ни другого.

В то время, как Сюзанна обдумывала, не взять ли ей несколько ломтиков копченого лосося из середины блюда – там рыба не соприкасалась с кольцом, выложенным дольками лимона, – ей на плечо внезапно легла чья-то рука. Это был Жак. Он опять стал ей что-то говорить по-французски. Она поняла только «ma chérie».[40] Но взгляд его был достаточно красноречив.

Он взял ее за плечи и повернул к себе, на долю секунды задержался взглядом на ее декольте и опустил глаза, глядя то ли на ее пустую тарелку, то ли на ее живот. Вспомнив кассетный курс французского, который ей дал Дитер, Сюзанна поняла, что он спрашивает ее, выбрала ли она закуску.

– Да, выбрала, – ответила Сюзанна.

Жак продолжал говорить, насмешливо улыбаясь. Она дважды услышала имя Михаэля и один раз – слово, которое так удивленно произнес врач в Париже. По-видимому, Жак интересовался ее беременностью. А может, он спрашивал, кто отец ребенка? Сюзанна ничего не понимала и ужасно нервничала из-за этого.

– Давай перейдем на немецкий, – предложила она. – Ты же можешь говорить по-немецки.

Жак раздраженно наморщил лоб, но тем не менее выполнил ее просьбу.

– Михаэль сказал, что ты находишься в трудном положении.

– Не в таком, с которым я не могла бы справиться, – ответила она.

Жак оглянулся. Очевидно, ему не нравилось, что вокруг так много людей. Конечно, все его знали, улыбались ему, а некоторые последовали за ним, по-видимому внимательно прислушиваясь к их беседе. Он снова перешел на французский.

Несколько слов она поняла благодаря кассетам Дитера: «море», «дом», «Нассау». Видимо, речь шла о бунгало с пляжем, от которого отказался Михаэль. Жак, кажется, сожалел о его отказе. Она не могла еще раз попросить его перейти на ее родной язык – он мог заподозрить неладное, – поэтому внимательно слушала его, пытаясь понять хотя бы отдельные слова. И тут у нее возникло подозрение, что Надя не только посвятила Жака в свои планы, но и сделала его центром этих планов. Не случайно он сейчас так волнуется.

Он говорил о Вольфганге, Люксембурге и шести миллионах, затем снова о Нассау и банке, находившемся там. Потом речь пошла о ее ребенке. Кажется, он думал, что ребенок от него. А бунгало с пляжем на Багамах все еще продавалось.

Они прошли мимо столов и подошли к какой-то двери, ведущей неизвестно куда. Мягко, но настойчиво он стал подталкивать ее к этой двери. Она резко выдернула руку.

– Non! – решительно сказала она, гордо вскинув голову и свободной рукой заправив волосы за уши. – Мне жаль, если я разочаровала тебя. В течение последних недель многое изменилось. Мой ребенок – от Михаэля, и я не расстанусь со своим мужем. И не стану переезжать. Мне нравится здесь. Я надеюсь, ты поймешь и простишь меня.

Жак непонимающе посмотрел на нее, пробормотал какое-то ругательство и покрутил пальцем у виска. Этот жест Сюзанна поняла и без перевода.

– Я знаю, что я сумасшедшая, – согласилась она. – Однако я больше не схожу с ума по тебе, пойми это наконец.

Он понял ее, но, очевидно, обиделся. Жак обрушил на нее поток слов, снова схватил за плечо. Резким движением она освободилась от его руки и зашипела:

– Черт побери, не смей устраивать здесь скандал. Если Михаэль о чем-нибудь догадается, я сверну тебе шею.

Он явно хотел еще что-то возразить. Однако затем махнул рукой и оставил ее перед горой яств в конце длинного стола. Она с облегчением посмотрела ему вслед. Когда он исчез из виду, она снова принялась исследовать разнообразные деликатесы.

Наполнив тарелку едой, она отправилась на поиски Михаэля. Группа, в которой он стоял, уже успела рассеяться. Кеммерлинга и его спутницы тоже нигде не было видно. Она заметила в толпе Элеонору Равацки и Илону, но не захотела спрашивать у них, где Михаэль. Вольфганг беседовал с одним из политиков. Сюзанне не хотелось им мешать.