Ложь

За второй чашкой кофе Надя выкурила три сигареты. Затем знаком подозвала официантку, рассчиталась и оставила хорошие чаевые. На какую-то секунду при взгляде на туго набитый кошелек на Сюзанну нахлынули противоречивые чувства – отвратительная смесь алчности, зависти и стыда.

– Надеюсь, у тебя еще есть время? – осведомилась Надя. – Я думала, что мы сможем ненадолго выехать за город. Чтобы поговорить спокойно, наедине.

Она кивком указала на двух пожилых дам, сидевших за столиком напротив и уже начавших перешептываться, поглядывая на них. Времени у Сюзанны было хоть отбавляй. Предложение выехать на природу звучало заманчиво. «Поговорить наедине» – эта фраза тоже вселяла в нее надежду.

Машина, которую Наде с таким трудом удалось припарковать, оказалась очень маневренной. Она с легкостью перестраивалась на дороге, вписываясь даже в небольшие пространства между другими машинами. Белый «порше». Сюзанна удобно устроилась на сиденье рядом с водителем и, искоса поглядывая на Надю, принялась изучать ее лицо. Она испытывала необычное чувство, как будто сидела рядом сама с собой. На террасе в кафе у Сюзанны не возникало подобного ощущения. Но теперь, в тесном салоне машины, ей было не отделаться от этого чувства.

На приборной панели автомобиля была прикреплена маленькая фотография в рамке. С нее на Сюзанну смотрел смеющийся, довольно симпатичный мужчина. На вид Сюзанна дала бы ему лет двадцать пять-тридцать. Светлые, развевающиеся на ветру волосы, прямой нос, тонкие губы. Других подробностей на маленькой фотографии было невозможно разглядеть.

– Это твой муж? – спросила Сюзанна, решив, что это его фото в юности.

Надя ответила:

– Конечно, кто же еще? Сфотографировался два месяца тому назад, сейчас у него опять короткая стрижка. Такую гриву он может себе позволить только в отпуске. Ты любишь плавать на парусной лодке?

Сюзанна пожала плечами и нервно сглотнула. Два месяца назад, на парусной лодке! Чепуха! Надю Тренклер невозможно было представить на лодке. Наверняка она отдыхала на роскошной белой яхте. Надя загорала на палубе, а светловолосый мужчина втирал ей в спину крем для загара.

Спустя час они остановились на небольшой парковочной площадке, за которой начиналась тропинка, ведущая в лес. С собой Надя взяла с заднего сиденья «порше» сумочку и папку с документами.

Они не торопясь прогуливались в тени деревьев. Сюзанна роняла скупые фразы, постепенно приоткрывая завесу над своей жизнью и не замечая, что подражает интонациям Нади. Беседа, вначале скованная и односложная, потекла непринужденнее. В глубине души Сюзанна все еще надеялась на помощь в получении работы. А кроме того, она испытывала облегчение, рассказывая Наде всю правду о своей жизни, впервые после стольких месяцев вынужденной лжи.

Вначале жизнь Сюзанны складывалась неплохо: заботливые родители, отличные отметки в школе, положительные отзывы во время обучения на банковского служащего и в первые годы работы по специальности. Отец гордился Сюзанной и уже представлял ее руководителем филиала банка. А Сюзанна частенько мечтала поскорее выйти замуж и родить ребенка.

В поклонниках у Сюзанны не было недостатка. Когда ей исполнилось двадцать четыре года, она познакомилась с Дитером Ласко. В то время он работал в «Городском вестнике» и едва сводил концы с концами. Если они шли в ресторан, то всегда за счет Сюзанны. Через три года они поженились и стали жить в доме матери Дитера. Это стало началом конца.

Конечно, нельзя было во всем винить одного лишь Дитера. Налет на банк – грабитель, как выяснилось позже, был вооружен игрушечным пистолетом – заставил Сюзанну всего лишь через год после свадьбы уйти с работы. В то время ее возраст как раз был подходящим для рождения ребенка. Но, несмотря на благоприятный момент, Сюзанне не суждено было стать матерью, потому что ее свекровь после апоплексического удара была прикована к постели, и это обстоятельство сразу вынудило Дитера перейти на должность внештатного корреспондента, освещающего события в горячих точках. Вероятно, он не вынес гражданской войны в собственной семье.

В течение шести лет Сюзанна вела домашнее хозяйство, ухаживала за садом, вслух читала свекрови романы о за́мках, возвышавшихся среди прекрасных гор и долин, и о князьях, влюблявшихся в собственных служанок. Тем временем на передовой Дитер увидел кровавую изнанку жизни и во время редких посещений дома был вынужден констатировать, что жена его все больше и больше тупела.

Когда мать Дитера умерла, супругам уже нечего было сказать друг другу. В одной из горячих точек Дитер познакомился с другой женщиной – Рами, переводчицей, двадцати четырех лет. Когда он привез ее с собой в Германию, она была уже беременна. Сюзанне в это время было тридцать четыре года, она оставалась бездетной и была твердо убеждена в том, что через шесть лет, прошедших после налета на банк, шок от пережитого полностью преодолен.

Когда в рассказе Сюзанна дошла до этого места, Надя, презрительно хмыкнув, процедила: