Ложь

– Даааа.., – выпустив клуб дыма протяжно произнесла Таня. – Но не столько рассказать, сколько похвастаться, – она снова длинно затянулась и дым окутал её лицо. – А я уже…

– Что «уже»? – не поняла Лиля.

– Ну это… В общем, как тебе сказать… Я уже не девочка. Вот…

– Как не девочка?

– Ну ты и дура непонятливая, – рассмеялась Таня, – я трахнулась вчера… Аж два раза… Понимаешь? Поэтому и не девочка уже.

– Ты идиотка? Не рановато ли?

– Самое время… Знаешь как было классно. Не то, что пальцем.

– Ты ещё и дрочила?

– А ты как-будто этим не баловалась?

– Нет! Ещё чего, – с отвращением произнесла Лиля, и покраснев, отвернулась. – Это же так мерзко.

– Ну не скажи… Плохие у тебя видимо были учителя.

– У меня их не было. И кто же этот герой?

Таня неторопливо затушила сигарету о стену, достала из кармана ириску, так же медленно развернула её и отправила в рот, прищурившись от приятного кисловата вкуса.

– Ну! Не тяни!

– Кравченко, – с нескрываемым удовольствием произнесла Таня, не отрывая взгляд от глаз подруги.

Ноги у Лили подкосились, и она вцепилась руками в стену, чтобы не упасть.

– Как ты могла? – едва слышно прошептала она. – Ты же знала, что я… его…

– Что ты его любишь? Конечно же знала. Но ему на тебя насрать, понимаешь. Ты для него никто. Просто жирный кусок мяса…

Таня не успела договорить. Удар пришёлся ей прямо в нос. Кровь моментально хлынула потоком, залив новенькую блузку бурыми пятнами. Обхватив лицо руками девочка опустилась на колени, и тут же получила ещё один удар ногой в лицо, и без чувств грохнулась в вонючую лужу. Лиля немного постояла рядом, растирая костяшки на правой руке, дождалась пока бывшая подруга шевельнётся, презрительно посмотрела на неё, и развернувшись, пошла домой. Возвращаться в школу не было смысла, да и завтра можно было не приходить, ведь отчисление было гарантировано. Но не это пугало Лилю, а то, что снова придётся смотреть на Кравченко, а смотреть на него она больше не хотела, он стал ей противен.

До выпускных экзаменов Лиля всё же доучилась, вступились учителя и в первую очередь физрук, хотя его голос был почти не слышен в хоре, возглавляемом Раисой Олеговной. Вспомнились награды и победы, были подняты журналы успеваемости за всего годы обучения, в которых в графе «Зайцева Лилия» красовались только пятёрки, а ещё почётные грамоты, благодарственные письма и хвалебные отзывы от организаторов всевозможных олимпиад, конкурсов и соревнований. В итоге, ей даже не пришлось мучиться на экзаменах, трояки по всем предметам поставили заочно, и некогда примерная ученица была выпущена в свободное плавание с аттестатом об окончании восьмилетнего образования. Родители были уверены, что Лиля пойдёт учиться в другую школу или поступит в какой-нибудь техникум, поэтому со спокойной душой, как всегда делали это летом, уехали на море, оставив дочь на попечение бабушки, а когда вернулись, то застали дочь лежащей на кровати в той же позе, в которой она лежала в день их отъезда.

– Хочешь персиков? – спросила мама, присев рядом. – Они ещё, правда, зеленоватые, но сладкие. Ты такие любишь.

Лиля ничего не ответила, отвернулась к стене и накрыла голову одеялом.

– И так почти месяц, – сокрушённо вздохнула бабушка, – ничего не ест, никуда не ходит…

– Что значит «никуда не ходит»? – всполошилась Валентина Степановна. – Вы что документы не подали?

– Нет. Я уж и уговаривала её и пугала. Ни в какую. Лежит и молчит, смотрит в одну точку. Как подменили девку. Глянь как схудла.

– Лиля, повернись немедленно! – строго скомандовала мама. – Почему ты не сделал так как мы договорились?

– Мы ни о чём с тобой не договаривались, – буркнула дочь.

– Повернись немедленно!

– Ну и что это изменит?

– Сейчас отца позову, – не зная как реагировать дальше, срывающимся голосом произнесла Валентина Степановна. – Он тебе объяснит.

– Бить будет? – Лиля повернулась, и опустив босые ноги на пол, нащупала под кроватью тапочки, встала, взяла из корзины персик, откусила и сморщившись выплюнула кусок. – Пусть бьёт, мне пофиг.

– Господи, что же с ней случилось…, – глядя вслед вышедшей из комнаты дочери грустно сказала Валентина Степановна. – Была же девочка как девочка. А сейчас… Мама, вы только посмотрите на неё.

– Я и говорю – пороблэно.

Так в бесконечной и бесцельной борьбе прошёл год. Ничего не подействовало на Лилю: ни уговоры, ни угрозы, ни слащавые увещевания. После каждой новой попытки достучаться до дочери, становилось только хуже, она ещё больше замыкалась внутри себя и отдалялась, а совместное проживание становилось невыносимым, приносящим почти физическую боль всем участникам этой семейной драмы. То что драма вовсе не семейная Валентина Степановна поняла лишь после того как случайно встретилась с бывшей Лилиной классной руководительницей, которая и открыла глаза матери на реальную причину проблемы дочери.

– И это всё из-за любви? – не поверила поначалу мама.

– Я тоже посмеялась, когда мне Таня рассказала об этом. Но оказалось, что всё настолько серьёзно, что нужно было срочно что-то делать. Вмешиваться…