Ложь

Михаэль рассказал о ночах, когда бродил по дому, до смерти боясь того, что она могла попасть в аварию, сев за руль в нетрезвом виде. И о жуткой сцене в лаборатории. Однажды она пришла туда настолько пьяная, что едва держалась на ногах. Язык у нее заплетался. Ее трясло от бешенства. За то, что он вынес из дому все спиртное, забрал у нее кредитные карточки и ключ от автомобиля, Надя обозвала его крысой. Она обвиняла его даже в том, что он помешал ей покончить жизнь самоубийством. Сейчас он решил, что крысе лучше покинуть тонущий корабль. Он вынужден определить для себя приоритеты. Безусловно, он любит Надю и благодарен ей за все, что она сделала для него, но ради собственного блага он должен поставить точку в их отношениях. Он хотел спрыгнуть с корабля, прежде чем утонет вместе с ней.

Михаэль все еще был убежден, что она хотела сбежать. Если один из клиентов уже стал ее подозревать, можно считать, что разоблачение ее аферы уже началось. Но прежде, и Михаэль был в этом абсолютно уверен, она пустит в ход все средства, чтобы его разорить, исходя из принципа «после меня хоть потоп». При этом он совсем не думал связывать свою жизнь с Беатрисой Палеви.

То, что в тот раз он оказался в постели Беатрисы… Нет, он не снимал с себя вины, но он ведь тоже человек со своими слабостями. Он боялся ехать домой, потому что уже не мог выносить того, что его там ожидало. И вот он оказался единственным виновником всего случившегося. Надя всегда представляла вещи в выгодном для себя свете.

Сюзанна подумала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы все ему рассказать. «А знаешь ли ты, что твоя жена уже два года назад хотела с тобой развестись и вернуться к Жаку? Тогда он только что развелся с Алиной, и Надя считала это подарком судьбы. Ты очень много знаешь про Надю, но далеко не все. То, что я сейчас скажу, очень удивит тебя. Я не Надя. Я лишь ее дублерша. Ты хотел знать, кто такая Сюзанна Ласко. Она сидит с тобой рядом».

Но она была слишком измучена всем случившимся, чтобы признаться.

– Почему ты вчера не дал мне уехать? – спросила она. – Тебе должно было быть все равно, сбегу я или нет.

Он покачал головой и ударил себя кулаком в грудь:

– Это я, я должен сбежать. Я должен это сделать для себя.

Затем он снова взял пульт и прибавил звук.

Потом Сюзанна лежала в кровати и плакала во сне. В начале четвертого она проснулась. Кровать рядом была пуста, и сначала она не могла понять, что ее разбудило. Затем звук повторился. В кабинете звонил телефон. Одним прыжком она вскочила с кровати и, шатаясь от сильного головокружения, с трудом добрела до дверей. Сюзанна подошла к письменному столу как раз в тот момент, когда Михаэль вышел из комнаты для гостей, беспомощно моргая от яркого света. Она, не обращая на него внимания, схватила трубку, прежде чем успел включиться автоответчик. В ответ на свой жалобный всхлип:

– Надя? – она услышала смех, и подвыпивший голос произнес:

– Hello, my dear.[20]

Без сомнения, говорила женщина. Была ли это Надя, Сюзанна не могла сказать точно, уж слишком коротким было приветствие на иностранном языке. А больше женщина ничего не сказала. В разговор вмешался мужчина, видимо тоже подвыпивший. Он обрушил на нее поток английских слов. Сюзанна смогла разобрать только «Big Surprise»[21] и «Is Phil».[22]

– Филипп? – смущенно переспросила Сюзанна.

При этих словах Михаэль, стоявший рядом и прислушивавшийся к разговору, с яростью вырвал из ее рук трубку и проорал:

– Значит, у вас все хорошо, Харденберг? Я позабочусь о том, чтобы это продлилось недолго.

Внезапно выражение его лица изменилось. Он смущенно засмеялся:

– Sorry, Phil. That was not for you. What a surprise – in the middle of the night. What's the time in Baltimore?[23] – Затем удивленно осведомился: – You are where?[24]

Некоторое время Сюзанна стояла рядом с ним, слушала, как весело и непринужденно он вел беседу, из которой она понимала только половину. Ей он кратко пояснил:

– Это Фил.

Это имя ей ничего не сказало, Сюзанна снова легла в постель, натянула одеяло до подбородка и, размышляя о своем будущем, не могла унять нервную дрожь.

Развод! И тысяча пятьсот в месяц. Конечно, предложение звучало заманчиво. Но она не могла позволить ему оплачивать счет, который открыла Надя. А тем более заставить его платить за ребенка, которого он зачал, находясь в твердой уверенности, что спит с собственной женой, которая прекрасно знала, что он не хочет детей, и наверняка соответствующим образом предохранялась.

Итак, ей придется вернуться в жалкую квартиру, где ее больше не будет беспокоить Хеллер. Вернуться в кондитерский магазин, где ей придется серьезно поговорить с фрау Шедлих и использовать свободные дни на следующей неделе для посещения клиники, чтобы избавиться от ребенка, уничтожить зарождавшуюся в ее утробе новую жизнь. Еще не слишком поздно для аборта. Иного выхода у нее не было.