Ложь без спасения

Маклер обиженно посмотрел на нее.

– Я вчера всю вторую половину дня пытался до вас дозвониться. Но вас не было! А теперь я на авось приехал сюда с заинтересованными покупателями.

Мишо отперла дверь.

– Проходите.

Во время дождя и вообще в мрачную погоду ее квартира выглядела еще более ветхой и невзрачной, чем обычно, но парочка, казалось, не замечала этого. Катрин предположила, что им обоим было едва ли больше двадцати. Они казались невероятно влюбленными друг в друга и взволнованными от мысли, что смогут въехать в собственную квартиру.

– Это будет наше первое совместное проживание, – сказала девушка, обращаясь к хозяйке.

Мишо не стала участвовать в осмотре квартиры, предоставив маклеру возможность приукрашено описать все это дерьмо вокруг. Она сняла обувь и повесила над ванной свою промокшую куртку. Ее охватила сильная усталость. За всю ночь она ни разу не сомкнула глаз, а утром за ней приехали двое полицейских, чтобы отвезти ее в тулонский полицейский участок, где составили протокол ее показаний. Там она встретила Лауру, которая была бледна, как привидение, и в глазах которой все еще стоял страх прошедшей ночи.

– Спасибо, – сказала она Катрин, – спасибо вам. Я благодарна вам за свою жизнь.

Мишо была потрясена. Такую огромную благодарность ей еще никогда никто не выражал. Она спросила себя, что сказал бы Анри, если б узнал обо всем этом. Ведь и Надин была бы мертвой, если б она не вмешалась.

Теперь Катрин и сама не могла объяснить, почему последовала за машиной Надин.

Все, видимо, произошло из-за того сумасбродного виража, когда Надин вылетела на перекресток. Это разбудило в Мишо воспоминание о давних событиях в годы ее ранней юности, еще до того, как ее кузен встретил Надин. Анри часто брал ее с собой кататься на машине – Анри, которого друзья называли самым диким водителем всего Лазурного Берега. Они договаривались поехать в какой-нибудь городок, в Кассис или Банлен, и она почти каждый раз попадалась на его уловки, когда он делал вид, что проскочил самый решающий поворот.

«Стой, нам здесь направо!» – кричала Катрин, а Анри отвечал: «О – и правда!» – и тут же на всей скорости резко выворачивал руль, и они влетали в поворот. Он хохотал, а его кузина кричала. Порой она хохотала вместе с ним, а иногда они сильно ругались. Мишо заявляла, что больше никогда не сядет к нему в машину, но потом, конечно же, все равно садилась, а Анри продолжал свои трюки.

Катрин почему-то была уверена, что именно он сидел в машине Надин, – может быть, потому, что она в своем отчаянии так сильно хотела к нему, потому, что ей хотелось, чтобы это был он. Она поехала в квартал Колетт, добралась до дома Симонов и увидела там машину, стоящую посреди участка. Сама Мишо осталась за пределами ворот, не зная, как ей поступить дальше. Она была в полной растерянности от того, что здесь мог делать Анри. Да еще в такое время. Со своим бывшим соперником он теперь уже не мог говорить – тот был мертв. Была ли у него какая-то потребность в разговоре с женой соперника?

И пока она ждала у дороги и спрашивала себя, когда вый-дет Анри, перед ней вдруг появилась Надин – она бежала от дома вниз по склону, преследуемая мужчиной, у которого, по всей видимости, была повреждена нога. Еще не имея представления о ситуации, Катрин поняла, что жена Анри находится в большой опасности. Залитый светом сад был как ярко освещенная сцена, на которой она могла видеть происходящее во всех подробностях. Надин добралась до машины, запрыгнула в нее, но не завела мотор. А мужчина рванул заднюю дверцу, сунулся внутрь, открыл водительскую дверь и вновь вынырнул из автомобиля, потащив за собой Надин. Затем он начал избивать ее, с крайней жестокостью нанося ей один удар за другим. Когда она падала на землю, он вновь поднимал ее, ставил на ноги и с размаху бил кулаком в лицо. Один раз, второй, третий, четвертый… Надин больше не сопротивлялась и вообще не шевелилась. Катрин показалось, что она была без сознания.

Жена Анри всегда была тем человеком, которого Мишо ненавидела больше всего на свете. Не было на свете почти ничего плохого, чего она от всего сердца не пожелала бы этой женщине. А теперь, когда все уже было позади и Катрин сидела в своей квартире, безучастно слушая болтовню юной парочки, она спрашивала себя, был ли у нее в ту ночь соблазн оставить все идти своим ходом. Просто уехать и ничего не предпринимать. Пусть тот мужчина убил бы Надин. Пусть она умерла бы там в эту холодную, дождливую ночь. Кого это касалось? Едва ли Мишо хотелось отвечать на этот вопрос.