Ложь без срока годности

Эта история начиналась в далёком девяносто третьем году, страна разваливалась, а вместе с ней и вся система образования, милиция, медицина. Мы с моим другом детства Геннадием Петровым сидим и пьём на кухне. Зинки моей ещё и в проекте не было, а дочка с мужем живут в общаге. Я одинокий вдовец, с кучей регалий и научных степеней, перебиваюсь с хлеба на воду, и мне больно смотреть, как моя страна летит в тартарары. Генка тоже человек с историей, он служит в милиции начальником оперативного отдела и со страхом смотрит на то, как поднимается криминал. Под бутылочку белой и наши вздохи о погибающей стране я рассказываю Генке свою новейшую методику, которую разрабатывал последние десять лет и которую прикрыли за неимением финансирования. Не потому, что это ему было интересно, просто жалуюсь на судьбу, как принято у нас в России делать это на кухне под рюмку водки. Разработка моя называлась «Дилетанты», я рассчитывал такую теорию, что, если найти четырёх подходящих друг другу по психотипу людей, каждого своей направленности, и поставить им задачу в сфере, к которой они не имеют никакого отношения, они решат её на все сто процентов. В теории самое главное – это полная совместимость и дополняемость дилетантов. Естественно, если просто взять четырёх разных людей с улицы, ничего не выйдет, их необходимо тщательно подбирать. Вот именно такую систему подбора дилетантов я и разрабатывал десять лет с группой учёных. Мне уже показалось, что у нас стало получаться, как научный институт закрыли вместе со всеми наработками. Генка тогда посмеялся надо мной, но я попытался ему объяснить, что самое главное – это правильно подобрать людей в группу, как индивиды они ничего особенного не представляют, а вот в совокупности из дилетантов превращаются в профессионалов. Я искренне считал, что моя система может стоить миллионы в будущем, а открытие достойно Нобелевской премии. На том умные разговоры закончились и начались мужские разговоры о женщинах. Но через неделю история получила продолжение. Вечером и уже без бутылки заглянул ко мне Генка и сразу начал с места в карьер:

– А будет ли твоя теория работать на задаче расследования преступлений?

Я не знал, как ему ответить, ведь такая задача просто не ставилась, но поработать согласился. Не буду, дорогие мои, сейчас вдаваться в подробности наших экспериментов, просто прошу поверить, что их было много. У Генки оказалось развито чутьё, и мы вдвоём довели программу до совершенства. Друга моего убили в девяносто пятом бандиты, и тогда я остался с программой один на один. Разработанная нами система могла подбирать людей, которые распутывали любые самые сложные преступления. Первым моим клиентом стал Генкин друг, на тот момент большой бизнесмен, он был в курсе наших разработок и попросил меня об одолжении. На его фирме кто-то воровал, причём очень профессионально – ни свидетелей, ни отпечатков, ни даже тени на камерах. Просто в магазинах пропадала выручка. Мои подопечные вычислили преступника за три дня, да там было несложно, но молва пошла. Нет ничего лучше, чем сарафанное радио, ко мне обращались по рекомендациям и только за большие деньги. Кстати, Зин, те деньги, на которые мы с тобой кутили всё время, – это выручка от моих успешных операций, твоя непутёвая мама никогда не присылала денег, кукушка она, – вздохнул дед, – хоть и дочь мне. Прошу, не будь никогда на неё похожа, это против человеческой природы, когда у тебя нет любви и нежности к своему ребёнку, это значит с человеком что-то не так, чего-то не хватает в его сборке, производственный брак, мне грустно от того, что этот брак мой.

Дед как-то стух, задумался, без его улыбок и ухмылок стало видно, как он сильно постарел, как много ему лет.

– Ну да ладно, я отвлёкся, это, ребята, была теория, переходим к практике. Ваша группа летит в портовый город Владивосток. М-м, завидую вам, крабов наедитесь от пуза, ну я, по крайней мере, на вашем месте так бы и поступил. Они там огромные, сочные и всегда свежие, таких вы в Москве не найдёте. Дело у вас такое: в этом славном городе проживает бизнесмен по фамилии Дрозд. В наши славные девяностые он приобрёл на чёрном рынке картину Рафаэля «Портрет молодого человека». Она по сей день считается утерянной: в 1939 году, после начала Второй мировой войны, портрет был спрятан в семейном поместье Чарторыйских в Сеняеве, но вскоре был обнаружен гестапо. Его отобрали для организуемого в Линце Музея фюрера, а в 1945 году немецкий генерал-губернатор Польши Ганс Франк вывез его в неизвестном направлении. На сегодняшний момент это одна из самых дорогих пропавших картин в мире, её оценивают в сто миллионов долларов.

– За картину? – выкрикнула Мотя. – Да вы гоните.

– Тише! – очень резко скомандовал Алексей, и она замолчала.

– Я думаю, сейчас должна была удивиться Матильда, – вдруг сказал дед с экрана, – скорее всего выкрикнуть что-то типа «вы гоните». Если это так, то поаплодируйте мне, я думаю, сидя на облаке, мне это зачтётся.