Ложь без срока годности

– Знаете, друзья, что мне сейчас пришло в голову, – сказал Алексей, – а если взять такую вероятность, что Марго убили? В пользу этой версии у меня есть три слабых аргумента. Первый – это вчерашние выкрикивания Марго о том, что она может их всех в порошок стереть, если захочет. Конечно, это были выкрики пьяной женщины, но что у трезвого в голове, то у пьяного на языке. Второе: когда Марго перепила и стала обниматься с Мотей, она перестала быть для всех интересна. Поэтому мы с Матильдой проводили Марго в комнату, а потом пошли к себе, я видел Марго, она была в прекрасном расположении духа, пела «Императрицу», и желания покончить с собой у неё не было. Третье: ну уж очень вовремя всё, слишком много событий, как-то правда всё в одну кучу.

– Я согласна, что твои аргументы слабые, и я могла бы оспорить каждый, но мне нравится ход твоих мыслей, – листая свой блокнот и чертя там какие-то круги и палочки, сказала Зинка.

– Значит, так, Алексей, иди к хозяину и, когда он проспится, попроси осмотреть комнату Марго, естественно, тайно. Если разрешит, возьми с собой Эндрю.

– Навряд ли он придёт в себя до завтрашнего утра, – возразил Алексей. – Давай, когда полиция уедет, сделаем это самостоятельно, он ведь нас для этого и вызвал, мы будем делать свою работу.

– Хорошо, – сказала Зинка, – только давай это сделаем ночью и потихоньку, чтоб не вызывать лишних вопросов. Я попробую связаться с полицейским, которого рекомендовал дед, и узнать о гибели младшего брата. Ты, Мотя…

– А я, ребят, сделаю перевязку и попробую вернуть кольцо. Савелий Сергеевич сказал же, делать то, что посчитаю важным, а мне кажется, это очень важно для меня, – перебила Зинку Мотя и в доказательство выставила свой перебинтованный средний палец уже обычным для себя неприличным жестом, – очень болит.

– Про палец я поняла, а что с кольцом? – удивилась Зинка.

– С этими страшными событиями мы забыли вам рассказать, – расстроенно начала Мотя, – вчера в знак вечной дружбы мы с Марго поменялись кольцами. Они у нас оказались из одной коллекции: у меня с голубым камнем и бабочкой, а у неё с жёлтым и пчелой.

– Да помню, – сказала Зинка, – Алексей настоял на этом украшении. Когда я рассчитывалась, мне ещё продавщица взахлёб рассказывала, что это секретная серия.

– Какая? – грустно сказала Мотя.

– Я точно не помню, не слушала я её, мы как раз поняли, что потеряли Эндрю, а насчёт вернуть не уверена, но попробуй.

– Мне так нравилось моё, у него такой красивый голубой камень и бабочка.

– Мне кажется, Савелий Сергеевич всё-таки сошёл с ума, – вздохнув, сказал Алексей.

– Почему? – удивилась Зинка, ей показалось, что, наоборот, дед всё качественно разложил по полкам, у неё даже появился небольшой план.

– Ну, если верить твоему деду, – пояснил Алексей, – и двигаться туда, куда ведёт нас Мотя, самая большая наша проблема – это кольца, которыми обменялись пьяные дуры.

Глава 24 Бойтесь красивых девушек

Все разошлись в разные стороны с умными лицами, на которых было написано «Мы победим». Эндрю тоже хотел, чтоб у него было так написано, но ничего не получалось, в их компании он чувствовал себя самым глупым и бесполезным. Полиция уже заканчивала работу и потихоньку покидала дом. Эндрю направился на кухню в надежде что-нибудь перекусить, обед был уже далеко позади, а в доме будто забыли о нём, даже строгой Элеоноры Борисовны не было нигде видно. Именно этим обстоятельством он и решил воспользоваться и съесть пару бутербродов. В пустой кухне мирно шумел огромный холодильник. Подойдя к этому хранилищу еды и уже предвкушая парад вкусностей, Эндрю услышал:

– Если вы за бутербродами, молодой человек, то сделайте и мне, чувствую, что попаду я сегодня домой только к вечеру.

В кухню вошёл следователь Степан Степаныч, он был уже полностью одет, даже дождевик был накинут поверх куртки.

– Погода жуть, ветер на море разыгрался, ещё чуть-чуть и шторм начнётся, надо выбираться отсюда, иначе застрянем у вас дня на три. Как можно было построить такую узкую дорогу, ведь это море, вроде и хозяин человек местный, а так глупо поступил.

Пока дядя Стёпа рассуждал о погоде, Эндрю молча нарезал бутерброды для представителя закона.

– Ну, конечно, вскрытие покажет, – вдруг решил поделиться он результатами работы, возможно, просто располагала к общению обстановка: самовар, бутерброды, запах выпечки и кофе, – но пока все эксперты, да и опера мои уверены, что это простое самоубийство. Девушка нервная, последние два месяца сидела на антидепрессантах, положила их на алкоголь и того, тю-тю.

– А телефон вы её посмотрели? – спросил Эндрю, подавая следователю пакет с бутербродами.