Ложь благородных королей

Не смотря на перенесенное ДТП, птичка выглядела вполне съедобно, хоть и кособоко.

- Давай договоримся, Эля, - баба Нюра присела рядом. – Ты меня не кормишь и на меня не готовишь. Ем я в основном каши, да овощи тушеные. Мяса, колбасы организм не хочет и не просит. Рыбу очень уважаю. Беру понемногу, но хорошую, благородных пород, благо могу себе позволить роскошь. Курицу отварную я изредка ем. Покупаю на рынке грудку, и на неделю мне ее хватает.

- Ну вот, - протянула Эля.

- Не расстраивайся. Эту, данную курицу мы съедим совместными усилиями. С тебя курица, с меня гарнир. Но потом ведем раздельное хозяйство. Хорошо, деточка?

- Тогда я ее потушу, - сказала Электра и вдруг добавила. - Вы, баб Нюр не переживайте, люди умирают, конечно, но память о них остается…

- Ты это к чему? – озадачилась старушка. – Обо мне что ли?

- Нет, конечно! Ой, сама не знаю к чему сказала, вырвалось… Чушь говорю какую-то в последнее время, только себя и людей пугаю…

Раздался телефонный звонок. Баба Нюра сняла трубку, некоторое время слушала молча, потом тихонько охнула и присела на пуфик у телефона.

- Баб Нюр! – подлетела к ней Эля. – «Валокордину» накапать, «Валидолу»? Что случилось? Скорую?

«Латспелл! Да что ж со мной неладное?! Хоть рот не открывай! А мысли куда спрятать?»

Баба Нюра придержала ее локтем, поблагодарила невидимого собеседника и положила трубку.

- Люсечка умерла, - сказала она, помолчав.

- Подруга Ваша?

- Подруга, - согласилась старая женщина. – Лет пятьдесят дружили, в войну познакомились… Люсечка совсем малолеткой была. Мать у нее погибла, отец на фронте, вот и прибилась к госпиталю, где я работала. Мы ее подкармливали. Потом отец ее вернулся, без ноги, но кто тогда по подобным пустякам огорчался? Живой ведь вернулся, и то счастье! Люсечка меня не забывала, писала, звонила. На свадьбе у нее была, детей крестила… Вот так, Эличка! Дочка ее позвонила, сообщила. «Легла, мол, мама, после обеда отдохнуть, да и не проснулась.» Легкая смерть… А ты, детка, как почувствовала? Ты же про это сейчас мне сказала? Не переживайте, мол, баба Нюра…

- Не знаю я. У меня в последнее время постоянно такие штуки! Только что-нибудь подумаю или скажу, сразу и сбывается!

- Расскажи-ка мне подробней, какие штуки?

- Подумала я, что один парень, на курорте, может попасть в неприятности. Хлоп, его на следующий день обвиняют в убийстве! Слава Богу, разобрались и выпустили его потом… Подумала, что тетя с которой мы домой вместе летели, может на своих каблуках споткнуться…Раз, и она спотыкается! Другому парню, который домой меня подвозил с аэропорта, про машину про его сказала, что угнать могут… выходим проверить, смотрим – угоняют уже! Ужас!

- Интересно…

- Да уж, интересно! Кошмар! В психиатрическую клинику лечь что ли, провериться?

- Клиника от нас не уйдет. Я, пожалуй, позвоню для начала одной моей знакомой, - баба Нюра взяла с полки записную книжку и пролистала засаленные странички. – Завтра позвоню, с утра. Вечером к ней не пробиться, телефон занят намертво.

- А чем она занимается? Частный психиатр?

- Завтра и расскажу. Иди, курица тебя заждалась. Специи в буфете, справа, кастрюли, латки, сковороды, снизу, возле духовки. Фольга, если нужна, в нижнем ящике, под столовыми приборами.

*****

Утром грустный, разочаровавшийся в жизни завхоз выдал Эле тележку, схожую с теми, что катают по гостиничным коридорам горничные в западных фильмах про красивую жизнь. На ней расположился полный ассортимент отдела бытовой химии, тряпки, щетки и портативный навороченный пылесос. На гладком боку тележки краской была выведена цифра три.

Электра переоделась в спецформу и поехала на лифте на свой этаж. Девушке повезло - на дворе стояло лето, а не слякотная осень или весна. Так что мраморная лестница была чиста и даже блестела, ковровые дорожки не затоптаны. Перво-наперво Васина занялась туалетом. Часа через два она выползла в коридор и отдышалась. Работка не сахар, что и говорить. Стоила ли игра в самостоятельность свеч? Но Эля мужественно отогнала пораженческие мысли и потащилась с ведром на лестницу. Затем последовала полировка кожаных дверей, с попутным изучением табличек, привинченных рядом с косяком каждой из них.

Комнаты триста два, триста три, триста девять и триста пятнадцать пустовали. В триста шестнадцатой и триста семнадцатой размешались туалеты – мужской и женский. Комнаты с триста десятой по триста тринадцатой занимало «Юридическое бюро «Компас» - отдел недвижимости, уголовное право, гражданское право, коммерческое право, а в триста четырнадцатой с ними соседствовал «Нотариус Ворсов П.П.». Правда листок линованной бумаги, прикрепленной к двери нотариуса Ворсова П.П., корявым подчерком двоечника сообщал, что хозяин находится в отпуске.