Ложь благородных королей

- Жалоб нет, - поджала губы женщина, будто отсутствие жалоб на жильца Дробышева задевало ее самолюбие. – Нет, не помню я его, - развела она руками. – Светлану Сергеевну подождите, она управдом, она больше знает о жильцах, а я на пол ставки здесь. По домам не хожу, жильцов вижу редко, только если с жалобами приходят, а Светланы Сергеевны нету.

Бурову повезло – Светлана Сергеевна вернулась из главка буквально через пол часа. Глядя на нее Буров посочувствовал и жильцам и сантехникам – росту в управдоме было метра два, а весу – килограммов сто двадцать.

- Вот тут к Вам, Светлана Сергеевна, - залебезила женщина, в компании которой Буров коротал часы ожидания.

- Что у Вас? Вода? Газ?

Буров достал удостоверение. Светлана Сергеевна прочла и кивнула на стул.

- Да?

- Вы Дробышева знаете? Из пятьдесят восьмой?

- Ну! – Светлана Сергеевна сделалась еще грозней, что в принципе не возможно.

- Знаете?

- Знаю! Кобель и хам!

«Ого!» - подумал Буров. – «Неужели у Никиты Романовича хватило смелости приставать к такой даме?»

- Из чего следует такой вывод? – все-таки спросил он.

- Из поведения его б…кого! Дурит девкам головы, козел!

- Каким-то конкретным девкам?

- А вы не смотрите! – обвинительно закончила Светлана Сергеевна, игнорируя последний вопрос Алексея.

- Куда? – опешил Буров.

- За кобелями такими не смотрите!

- Э-э… Мы – не полиция нравов, - посмел он внести ясность.

- Вот именно! Не полиция! А они пользуются! Хвост распустят и ходят павлинами!

Алексей понял, что разговор пошел по кругу. Прервать ругательный панегирик Никите Дробышеву шансов мало. Светлана Сергеевна вошла в раж, сравнявшись цветом с перезревшим томатом. Разбираться как и чем Никита Дробышев умудрился ей насолить Алексею пока не требовалось. Информации минимум, но, как говориться, чем богаты,… тем и спасибо. Молодой человек откланялся и направился в местное отделение правопорядка.

*****

Участкового на месте не оказалось, как и остальных сотрудников на этаже. Алексей методично обошел коридор и подергался в каждую встреченную им дверь. Заперты были все, даже туалет. Алексей спустился в дежурку и предъявил дежурному удостоверение. Тот приподнялся и лениво козырнул.

- Сержант, кто у вас пасет Большую Ордынку?

- Дом какой? – дежурный склонился над оргстеклом, который придавливал план района.

- Восемнадцать.

- Восемнадцать – это Парамонов.

- Парамонов…

- Лейтенант Парамонов Сергей Яковлевич. В данный момент на вызове. Квартиру грабанули на Пятницкой… Скоро придет, - успокоил он Алексея. - У него стрелка в час на базе.

На «стрелку» Парамонов опоздал на полтора часа. Угнетенный чем-то господин, пришедший во время, протер дыру на стуле, на котором сидел ожидая лейтенанта. Алексею пришлось дожидаться, когда этот господин, угнетенный еще сильней, чем до прихода, покинет кабинет лейтенанта Парамонова.

- Привет, - Алексей предъявил Парамонову удостоверение и развалился напротив в ободранном кресле. - Восемнадцатый дом по Ордынке под тобой?

- Подо мной, - не стал упираться, похожий на рыжего бойкого воробья, Парамонов. – И что с ним? По наркоманам инфа или по бомжам? Вроде, не припомню.

- Фамилия Дробышев тебе ни чего не говорит? Дробышев Никита Романович? Или Дробышев Николай Романович?

- Б…кая квартирка, - покивал головой летенант. – Бабуся у них в соседях попалась вреднющая, жаловаться ходила каж-ж-жную неделю, как на работу. Утомила совсем!

- Шумели?

- Ни-ни! Тихие люди! Девок водили толпами, это да! А так – тишь, гладь и благодать! Я бабусе говорю: ну какие у Вас претензии к данным гражданам? Ругаются? Нет! Мусорят? Нет! Топят кого-нибудь? Пожары разводят? Нет! А она, - Парамонов сделал паузу, глядя на Алексея из-под ресниц.

- А она? – изобразил интерес Буров.

- Разврат, говорит, чинят! Заповеди Божьи нарушают!

- Круто! – посочувствовал Алексей. – Может права бабка? Может, устроили там подпольный публичный дом у родной милиции под носом?

- Ай, я тебя умоляю! – Парамонов сделал губки бантиком. – Николай – человек женатый, брательник его – холостяк. Ну, колбасились они с девками, ну и что? Все по доброй воле и взаимному согласию! Ни секс-рабынь, ни наркотиков.

- Карточку на Никиту дай мне.

- Посиди, слетаю в паспортный…

Карточка на Дробышева выглядела подлинной, ни помарок, ни подчисток. Сзади был приклеен толстый белый конверт. Алексей заглянул в него и увидел паспорт старого образца. Он еще раз взглянул на карточку, новый паспорт получен Дробышевым в октябре 2001 года.

- Паспорта разве не возвращают после обмена? – спросил Буров.

- Это сейчас! А раньше не возвращали, но и уничтожать нельзя было. Вот и храним.

Алексей открыл паспорт и почувствовал легкое волнение. Первая страничка, где писались фамилия с именем и отчеством выглядела будто ее сначала намочили, а потом разгладили утюгом. Чернила расплылись, бумага скукожилась. Алексей взглянул на фотографию – Никита Романович собственной персоной - но печать вроде бы смещена, а вместо подписи чернильная клякса.

- Ты ни чего не видишь? – Буров потряс паспортом в воздухе.

- А чего видеть?

- Паспорт не заряженный?