Ложь благородных королей

- Никита, несомненно слыл красавчиком! Глупые гусыни, навроде Любки, западают на такие, с позволения сказать, смазливые мордашки…

- А Любка это?…

- Любка – это соседка со второго этажа. Фифа, фу ты, ну ты! Идет, головы не повернет. Поздороваться или здоровьем поинтересоваться – Боже упаси! Ниже ее королевского достоинства! Как же, Светкина дочура! (Буров вспомнил монументальную Светлану Сергеевну с перекошенным от ярости и праведного гнева лицом. Вот оно как!) Светка тоже шалава, особенно по молодости была, пока не разъелась, но дочура ей фору даст! А уж за Киткой бегала, как кошка мартовская! Смотреть противно было… Женщина обязана блюсти честь! – старушка со значением поглядела на Бурова и тот всем лицом выразил согласие. Причем сразу со всем выше сказанным – от шалавы Любки до соблюдения чести всеми женщинами, какие есть на свете.

- Маменька моя покойная глаза не осмеливалась поднимать на посторонних то мужчин, - ударилась в сентиментальность Роза Самуиловна, даже край кружевного платочка к уголку глаза поднесла. - В гости если приходили, то улыбнется и сидит весь вечер возле мужа, как положено. Ни каких танцулек с посторонними, ни каких авансов! И я, до свадьбы даже за руку не позволяла себя брать! Мужу непорочная досталась, - голос ее изменился, потеплел, исчезли склочные нотки. - Это сейчас не ценится, а раньше и замуж бы не взяли… порченую-то, застыдили, во дворе пальцами показывали, а в приличный дом не пригласили…Погиб муж мой рано, и не пожили толком. Даже деток не успели завести, - и она смахнула платочком искреннюю, горькую набежавшую слезку с морщинистой щеки.

- Роза Самуиловна, откуда Вы знаете о том, что брат Никиты женат и что у него дети? – воспользовался Алексей образовавшейся в монологе паузой.

- Слышала, – не смущаясь ответила Роза Самуиловна, возвращаясь в привычный образ вездесущей соседки-правдоискательницы. – У меня как-то давно, по весне, розетка выпала, аккурат в той стене, что между нашими квартирами. Между прочим…Между прочим ведь чуть меня не спалил! Вот как строили в довоенное время, на страх, на совесть! А жили бы в коробках этих новостроенных – все соседи бы пострадали! Да, о чем я? – она потеребила серебряную ложечку на фарфоровом блюдечке. - О розетке… Я позвонила в жилконтору… Я старая, наивная женщина, во мне живет надежда, что каждый должен добросовестно выполнять ту работу, за которую он получает зарплату. В общем, мастера мне не прислали до сих пор. Так вот, молодой человек, у нас чтят героев труда и старых людей, так вот! Ну, как-то сижу я вечером, читаю, вдруг разговор… Прямо рядом! Я испугалась – думала воры залезли. Теперь же такое запросто, посмотрите в телевизоре! Подумаешь хозяева дома, по голове им, что б не мешались и все дела. Страшное время, страшное… Вы вот Сталина ругаете. Злодей он, шизофреник, садист… А при нем подобного даже представить нельзя было. Даже представить! Хозяин он был, настоящий хозяин. Строг, конечно, а как иначе? Вот, вот вам иначе! Демократия, гласность, получите, распишитесь… Да, о чем я? А… голоса я услышала… Прислушалась, а это Китка с братом отношения выясняют. Кричат, бранятся! Ни какого воспитания…

- О чем кричали не помните?

- Почему не помню? – сходство Розы Самуиловны с довольной кошкой усилилось на порядок, в глазах мелькнуло торжество. – Кофе хотите?

Обижать Розу Самуиловну не годилось, но Алексей испугался, что после третьей чашки его увезут в кардиологическое отделение ближайшей больницы. Оставалось белой завистью завидовать самой Розе Самуиловне, поглощающей крепчайший напиток без видимого ущерба для пожилого организма. Крепкий соленый огурчик не смотрелся бы лучше, чем она.

- Спасибо, Роза Самуиловна! – с предельной сердечностью сказал Алексей, призвав всю имеющуюся в наличии благовоспитанность.– Но давайте закончим разговор о Вашем соседе…

- Тогда прошу в комнату…

В комнате Роза Самуиловна усадила Бурова в велюровое кресло и открыла секретер. В темной полированной глубине лежала высокая стопка тетрадей и пухлых блокнотов. Роза Самуиловна вытащила из пачки один из них и подала молодому человеку.

*****

«10 мая 2002.

- Хватит того, что вы меня втравили в свою аферу!

- Заткнись! Деньги получать - ты мастер, а делать что-нибудь? Деньги тебе за что платили? За красивые глаза?

(неразборчиво)

- Ты во всем виноват! Ты и Танька твоя! Тварь!

- Да, мы – твари, а ты – белый и пушистый! Уймись, не ори! Сядь…

- Господи, Господи! Во что я вляпался!

- Коля, пойми, крупные дела требуют крупных нервных затрат. Но и дивиденды выше…

(неразборчиво, видимо отошел в другой конец комнаты)

- И сроки! Не могу я, которую ночь не сплю.

- Коленька, ты возьми отпуск, а? Когда сделаем дело, сразу и возьми. Отдохни, съезди на курорт. Таньку здесь оставь, а сам с какой-нибудь кошечкой, а? Я тебе сейчас фотки покажу, выберешь девочку.

- Какую девочку? Я на жену смотреть не могу!

- И правильно! И правильно, чего на нее смотреть? На Таньку-то? Ни рожи, ни кожи, да и стара уже…А кошечки есть! М-м! Обалдеть! Ублажат на совесть.

- Устал я…Не могу я…